Вновь вышел высокий воин.
Топнул ногой воткнул посох в землю.
Открылась пасть пространства.
Громыхнул голосом. Головорезы отозвались радостным криком,
громогласно пролаяли пробирающие до пылинок выкрики наполненные
энергией и десяток за десятком втянулись в пасть. Воин зашёл
последним, оглядел побоище внимательным взглядом, не на чём не
задерживаясь и шагнул за зубы. Пасть закрылась.
Камень лежал и лежал.
Выжившие, кто поумнее сразу слинял. Остальных добили подошедшие
на закончившийся шум падальщики, которые затем всё подобрали.
Возвращались сбежавшие. Рыскали, пинали камни. Его тоже
пинали.
Приходили те, кого создатель называл «сенсоры». По долгу стояли
и ничего не делали.
- Думаю, можно. Да подвинься ты. Хорошо отработал. - а похвала и
камню приятна.
- Такие дела, Хвостик, такие дела. - оглядел Тэк поле побоища
из-под потолка. - Это монстры. А мы так, страшилища. -
помолчали.
- Но, думаю, мне тут не рады и надо бы затеряться на
годик-другой. Где я тут встречал тот переход?
Тот был на «полдень» от Большого Камня. День экономного
бега.
Один год восемь месяцев три недели семь дней в ПМ. Земля.
Отступление.
Сконцентрировался и шагнул в длинную Глотку идущую под уклоном
наверх. И уже в самом переходе между мирами до меня дошло, что этот
запах я ни с чем не спутаю.
- Родина... Где я вообще? И где вся духовная энергия? -
задыхаюсь.
Появившийся на крупном кладбище примат покрутил головой вокруг,
увидел инверсионный след самолёта в небе, а затем упал на одно
колено хватая пастью воздух.
Через десять минут он пошатываясь встал и побрёл по дорожкам на
выход с кладбищенского комплекса. Привыкать к недостатку внешней
энергии было совсем не просто.
Июль, две тысячи четвёртый год. Ал Ар.
Занесло же меня. Аж на западном берегу одного из крупнейших
внутренних морей оказался. Встретил бродячую душу. Стрёмной
оказалась на вкус. Точнее вкус то у неё был очень ничего. Что
хорошо. Пустые на вкус, условно, как овёс, с солью сожалений, перца
прегрешений, с вяленым, но хорошо вымоченным мясом тяжести
поступков.
То есть весьма своеобразные... а может просто приелись?
Тем не менее простая душа, по питательным свойствам не очень,
зато по ощущениям, как кристаллик морской соли, как капля уксуса,
как крупинка красного перца, осколок тростникового сахара. Страх,
отчаяния, надежды, столько всего, что гипертрофированно, задавлено
или вовсе отсутствует у Пустых. Другими словами — наркотик.