«Я улетела в Грузию. Одна. Как ты хотел...»
Это всё, что она мне написала! И отключила телефон. Поверить не могу.
Она меня бросила?.. Меня?! Нет, не просто меня, а нас вместе с Марусей – той, за которою готова была квартиру отдать?! Не укладывается в голове, нет. Не могло такого быть априори.
Я не понимал, что ей взбрендило. Я бесился. И оттого волнами накатывала злость.
«Как ты хотел»...
Да не хотел я! Чем она вообще слушает?! Кажется, у ромашек попа с ушами рядом расположены. И потому сигналы постоянно путаются, и с расшифровкой беда...
Чего ей вообще нужно?!
Я поперёк родного отца иду, бьюсь, показываю, что выбрал ЕЁ! Говорю, что женюсь, даже если мир встанет на уши, а ей мало?!
Да, мало...
Под лопаткой заныло. Неужели повторяется история с Ланой? Та тоже сначала была совсем не стервь, просто весёлая красотка. Ну, дура, конечно, но сексуальная и офигительно соблазнительная... Теперь от одной мысли тошнит. Но поначалу Лана в рот заглядывала, запойно целовалась, ну немножко капризничала. Хотя глупо сравнивать, Катя была совсем не такая. И решил я жениться на ней, потому что не просто секс, как с Ланой, был зашибенным, не потому что случился залёт, а просто в душе чувство возникло – будто домой приехал. Отпустило, сошлось, щёлкнуло, и любовь. А тут нате вам: «Ты хотел!»
Чего б разбить?
Да я хотел её к себе прижать и ласкать всю ночь — от пушистых волос до узких пяток, грудь целовать, ощущать её тепло. Наблюдать, как в ней увлекательно переключается скромность на невинную распущенность, как в механической коробке скоростей — стоит нажать на нужную точку...
Я хотел, чтоб она тихонько смеялась и смущалась от глупостей и от моих шуток. Я хотел чувствовать себя страшно богатым, глядя на двух похожих друг на друга кудрявых красавиц: трёх и двадцати семи лет. И чтоб никто не догадался, что Катя не мать Маруське. Хотел я... Кретин!
И снова закипел: и чтоб от меня уходили?! Да никогда такого не было! Лану я сам выставил, когда довела. О прочих вообще молчу...
Я думал, мы совсем уже всё с Катериной – вместе на всю жизнь... А она так просто встала и ушла. Я глотнул вискаря, горло обожгло. Но ещё больше ошпарило обидой, как кислотой полоснуло. Гордость прищемило по самое немогу. Я встал и принялся шататься по квартире, как разбуженный медведь, жалея, что не могу разнести чего-нибудь — Маруську разбужу...