Именно в этот момент, когда затихли последние звуки в его голове, Сергей обнаружил, что из небольшого окошка, расположенного в стенке каюты, на него слегка затуманенным взором смотрит пожилой человек с властными чертами лица, поразительно напоминающий по внешнему виду вице-адмирала Российского императорского флота Зиновия Петровича Рожественского…
– Что-то я ни черта понять не могу… Как же голова раскалывается-то! Что значит «в ходе операции «Десант в прошлое» произошли непредвиденные трудности, которые не позволили переместить вас в нужное время и в выбранный вами объект»? В какой такой «другой объект» переместил меня Липовецкий? И чего на меня этот мужик из окошка пялится? А на Рожественского-то как похож! Ну вылитый прямо! Но вот только что он тут делает? И чего это он как-то подозрительно мои движения копирует – прикол у них такой в начале века, что ли? Секундочку… А что это за подозрительное окно на боевом корабле? Так это же…
Мамочки… КА-РА-УЛ!!! Это же ЗЕРКАЛО!!! Господи прости – это что же получается?! Меня впихнули в оболочку адмирала Рожественского?! Ну уж фигушки – скорее всего меня просто глючит, и к фотографии Вирена нужно было приглядываться внимательнее, а то сам себя не узнаю уже… Так, сейчас выйдем на палубу и убедимся, что я нахожусь на «Баяне».
Пока эти и многие другие мысли хаотично формировались в Серегиной голове, он медленной, но уверенной походкой бывалого морского волка шел по извилистым коридорам боевого корабля начала двадцатого века. Причем шел по ним в одной пижаме, не обращая внимания на вытягивающихся в струнку при его виде матросов.
– Так, тут направо, а за следующим углом налево, и по трапу вверх. Вот уже видно небо над люком, сейчас поднимусь и увижу Порт-Артур! Ух и красотища должна же там быть! Еще пару ступенек осталось…
Глава 2. Наставления перед путешествием во времени
То, что есть в человеке, бессомненно, важнее того, что есть у человека.
Артур Шопенгауэр
Окраина Москвы. Октябрь 2018 года
В небольшом зале собралось пять человек. Большинство из них были возрастом от двадцати пяти до сорока лет, и только один был явно старше всех собравшихся. Профессор Липовецкий сегодня выступал с завершающим напутствием перед людьми, которых он больше никогда не увидит в своей жизни. Набрав полную грудь воздуха, он обратился к сидящим: