Проверять работу артефактов я не стала. С магией мне в принципе
всегда стоило держаться осторожно. К этому я привыкла с детства,
хотя уже очень давно научилась контролировать свою не самую удобную
особенность.
Вернувшись в кухню, я рассортировала посуду, ногой выдвинула
из-под столика мусорный артефакт и стала чашка за чашкой
выскребать, отдирать и высыпать чайную заварку и кофейную гущу.
Внутри металлической емкости раз за разом вспыхивало ярко-зеленое
пламя, пожирая мусор без дыма и запаха. Хорошая вещь!
А вот мыть посуду предполагалось ручками, но разве это может
напугать?
Проверив шкафчики и ящики стола, я покачала головой и вышла
обратно в приемную.
— А Марьяна нет на месте? — с явно надуманной деловитостью
спросил давешний мужчина, заглянув в приемную.
— Рейян Белянский вышел, но не уточнил куда именно, — отозвалась
я.
— Жаль, — вздохнул мужчина. — Кстати, я забыл представиться, —
Кристэр Дубинский к вашим услугам, прекрасное создание.
— Очень приятно, — вежливо улыбнулась я. — Элла Бонс.
— О! Вы родились на западе или севере королевства? — осведомился
он, явно не собираясь идти разыскивать следователя.
— Не совсем, — уклончиво ответила я, не желая обсуждать с
мужчиной происхождение своей фамилии, и улыбнулась вновь, чтобы
смягчить свой краткий ответ.
— Я, знаете ли, давно увлечен исследованием своего
генеалогического древа, — признался Дубинский, пытаясь заглянуть
мне в глаза. — Весьма увлекательное и познавательное занятие.
— Вот как? — вежливо отозвалась я, хотя от меня не укрылось, что
весь этот разговор затеян лишь для того, чтобы подольше задержаться
в приемной. Мысленно хмыкнув, я состроила чуть растерянную гримасу
и, понизив голос, призналась: — Знаете, мне нужно отыскать кабинет
хозяйственника, а я не представляю, куда мне идти. Вы не могли бы
мне помочь? Если у вас, конечно же, есть время.
Дубинский тут же сообщил, что совершенно свободен, согласен
провести для меня экскурсию по управлению и все показать. Я одарила
его очередной улыбкой и подавила желание погладить рейяна по
голове.
На каблуках я была вровень с ним или даже на дюйм выше, так что
в моменты, когда он наклонялся вперед, желая быть ко мне чуть
ближе, я видела явный блеск будущей лысинки среди жидких
светло-русых волос на макушке. В остальном же Дубинский походил на
любого кабинетного работника: чуть бледный, с привычкой сутулиться,
с некоторым намеком на будущее брюшко. На меня он взирал блестящими
от восторга серыми глазами и все пытался казаться выше и стройнее,
но со стороны это выглядело так, будто утром он вышел из дому,
позабыв вынуть вешалку из пиджака.