Я не стала спрашивать, откуда старичок, которого, как потом
выяснилось, звали Аристарх Бжехецкий, узнал, что я лишь недавно
приехала в столицу. Он рассказал мне сам. Я сначала погрешила на
магию, но все оказалось гораздо проще: с владельцем магазинчика
каждый день чаевничал владелец кафе, где управление оплатило мне
завтраки и ужины, а из-за волос меня вряд ли можно было с кем-то
перепутать.
Мы еще долго неспешно наслаждались чаем, и я с искренней улыбкой
слушала рассказ о том, как же рейяну Аристарху удалось добыть чай
танцующих вод. Из магазинчика я вышла с огромным кульком кофейных
зерен, двумя круглыми брикетами чая и массой сверточков с
гвоздикой, мускатным орехом, корицей, зеленым и черным кардамоном,
мятой и имбирем.
— Так… — протянула я, выставляя все, что принесла с собой, на
стол.
Сырные слойки аккуратно разложила на широком блюде. Их было
много, но от этого небольшие золотистые конвертики смотрелись еще
лучше.
— И сколько в тебя нужно? — спросила я у широкого чайничка,
прикидывая объем.
В приемную вернулась уже с подносом. Водрузила его на свой
рабочий стол и с нежностью выставила в рядок чайник с настоявшейся
темной терпкой заваркой, еще один чайник с подогретым молоком,
большую широкую чашку с блюдцем и слойки.
Полюбовавшись получившимся натюрмортом, я медленно налила в
чашку молоко, а после стала добавлять заварку, двигая чайник
немного по кругу. Фанни долго учила меня определять пропорцию на
глаз, твердя, что с опытом я смогу с первой попытки добиться
янтарно-оранжевого оттенка правильно приготовленного черного чая с
молоком.
— Прекрасно, — похвалила себя, чуть поболтав в чашке ложечкой. —
А теперь…
Дверь кабинета распахнулась, и на пороге возник заспанный шеф с
изрядно примятыми с одной стороны волосами. Глянув на меня, рейян
моргнул, а потом заметил стоявшую передо мной чашку.
— Ше-е-еф, — слабо прошептала я, не успев ничего сделать.
Белянский в пять больших глотков опустошил чашку, заглянул туда
и красноречиво протянул мне. Вздохнув и закатив глаза, я по новой
наполнила чашку, а потом сходила за еще одной — для себя. И
совершенно не удивилась, обнаружив, что следователь без зазрения
утащил с тарелки слойку.
— Шеф, будете должны, — строго заметила я. — Это мой завтрак и я
из своего кармана все оплачивала.