— Доброе утро, Марьян, — приветствовали Белянского, и я скосила
глаза на рейяна, сидевшего на маленьком складном стульчике.
«Метаморф, — мгновенно поняла я, разглядывая молодого мужчину. —
Или потомок метаморфов, как я».
Сухощавый и длинноногий, этот рейян выделялся на фоне одетых в
черную форму жандармов своей ярко-синей шевелюрой. На носу молодого
мужчины сидели круглые очки с желтыми стеклышками, на клетчатом
шерстяном костюме виднелись потертости и чернильные пятна.
— Кому доброе, а кому не очень, Вирсен, — с невеселой усмешкой
ответил мой начальник, натягивая на руки тонкие перчатки, поданные
метаморфом. — Вот у него, — он кивнул на тело под простынею, — утро
явно не задалось.
Синеволосый согласно кивнул и бегло посмотрел на меня.
— Кто это с тобой? — спросил он.
Я вовремя заслонила лицо платочком, скрыв свое удивление. В
каких облаках витал судмедэксперт, если не слышал, что у Белянского
новый секретарь?
Мужчина мгновение смотрел на меня, а потом вновь уставился на
свои бумажки, чуть кривя губы, и я прекрасно понимала его почти
нескрываемое недовольство.
Многие метаморфы откровенно недолюбливали себе подобных. Об этом
мне рассказывала тетушка, в отличие от меня унаследовавшая дар к
изменению внешности. По ее словам, нелюбовь эта таилась на
инстинктивном уровне, неосознанно требуя постоянно разбавлять кровь
изменяющихся, а не смешивать ее с себе подобными. А небольшое общее
число магов-матаморфов позволяло им почти не пересекаться друг с
другом.
— Элла Бонс, мой секретарь и помощник. А это Вирсен Харт,
единственный вменяемый эксперт Центрального управления, — сказал
Белянский и медленно откинул материю, чтобы разглядеть тело.
Значит… уже третий? Уверен?
Метаморф оторвался от бумаг, секунду посверлил меня хмурым
взглядом темно-серых глаз (его волосы стали чуть темнее), а потом
вернулся к лежавшей у него на коленях папке и продолжал писать,
попутно рассказывая Белянскому:
— Уверен. Я пришел пораньше, заглянул в жандармерию по делам и
выехал с ребятами, когда им позвонили и сообщили об убийстве.
— Кто сообщил? — спросил Белянский.
На самом деле мой шеф мог и не выезжать на место преступления.
Его работа заключалась вовсе не в том, чтобы лично расследовать
убийства, но, похоже, старший следователь управления свою работу
понимал совсем не так, как гласили инструкции.