– Непременно, – лаконично ответил Джордж Баренс, заканчивая разговор.
Ему, корифею отдела разработки, было хорошо известно, что педантичный аккуратист Гогенцоллерн не жалует своих чересчур своенравных подчиненных из Лаборатории рыцарства.
Как всякий преуспевший в кабинетной науке ученый, он искренне полагал, что все эти командировки в сопредельные миры безнадёжно портят и без того не слишком подходящих к роли адептов высокого знания людей. И не будь Вальдар Камдил и Лис одними из лучших институтских оперативников, он бы давно, всеми имеющимися ребрами, поставил вопрос об изгнании несносных козлищ из благопристойного овечьего стада. Но, увы, кому-то нужно было делать «грязную работу».
Джордж Баренс поднялся из-за стола и направился к двери кабинета. Его секретарша, услышав звук открывающейся двери, моментально свернула открытый на компьютере пасьянс и устремила пристальный взгляд в присланную утром вероятностную раскладку событийных рядов подконтрольных сопределов. Словно только сейчас заметив появление шефа, она повернулась, убирая локон со лба, и широко улыбнулась.
– Как ты думаешь, – обратился к ней руководитель отдела разработки, – Где сейчас можно разыскать Уолтера Камдейла и Сергея Лисиченко?
– В фехтовальном зале, – с романтическим вздохом ответила секретарша.
– Вы, как всегда, прекрасно осведомлены. – не скрывая иронии, кивнул Барренс.
– Стараюсь, – уже в спину проходящему начальнику, скромно ответила девушка, возвращая на монитор «Косынку».
Фехтовальный зал, оставшийся практически без изменений с последней трети XVII века, был полон народа. Еще из коридора раздавался гул множества голосов и звон клинков. Среди многоголосья отчетливо слышались пояснения Лиса:
– А камзолы они сымают потому, шо, ежели тулово продырявить рапирой, то на нём останется куртуазный шрам. Его при случае можно будет мамзелям демонстрировать, ну, а повезет, и мадамам. А что проку с дырки в камзоле? Одни убытки!
Барренс вошёл в зал. У стен, оживленно переговариваясь, жались ценители фехтовального искусства, многие в колетах и с тренировочным оружием в руках. Посреди зала, самозабвенно звеня шпагами, перемещались два лучших институтских фехтовальщика, признанные мастера клинка – Мишель Дюнуар и Уолтер Камдейл.
– Вот это, – на ходу пояснял зрителям Дюнуар, – «обман Анджело». Вот, глядите. Атака, батман, еще батман. Разворот…