– Твои речи, как всегда – образец высокого ума, Баязид. Но расставание с тобой наполнит душу мою стенанием и глаза слезами. Я верю, что Создатель предаст нам эту землю в руки столь же щедро, как прежде отдал все прочие царства. Погоди немного, праведный султан. Тем паче, – Тамерлан сделал паузу, – я слышал, что немалая часть войска, оставленная тобой блокировать Константинополь, услышав о досадной ссоре между нами, страшась неведомого, перешли на сторону гяуров. Теперь они в крепости. Уверен, брат мой Баязид, что, увидев наш душевный союз, они вернутся под твоё знамя, и ты поведёшь их к дунайским кручам, дабы свершить праведную месть изменникам-сербам.
Султан молча склонил голову:
– Ты как всегда мудр, мой старший брат.
– Яви же себя защитником крепости. Пусть увидят они, что ты свободен, и верные следуют за тобой, как и прежде.
Баязид склонил голову и повернул коня. Тимур долго, не отрываясь смотрел вслед удаляющейся кавалькаде, пока не скрылся в облаке пыли красный раздвоенный клинок Зу-аль-Факкар. Когда же всадники исчезли из виду, Тамерлан усмехнулся и поманил к себе стоявшего поодаль дервиша.
– Ты слышал нашу беседу, мудрый Хасан Галаади?
– Слышал, властитель правоверных.
– И что думаешь ты?
– Мне не сказать лучше пророка, а он, как пишет о том ат-Термизи, обратился как-то к сподвижникам своим: «Сказать вам, что может быть лучше, чем соблюдение намаза, поста и раздачи милостыни?» Они ответили ему: «Скажи нам, о посланник Аллаха». И он провозгласил им: «Улаживание раздоров, ибо последствия их подобны сбриванию, но не волос, а веры».
– И в последний свой час я не усомнюсь в твоем знании Корана и Хадисов[6]. Но я спрашиваю тебя не о том. Что видишь ты, проникающий умом своим в суть предметов и слов, в сладких речах султана?
Хасан Галаади поудобнее оперся на посох.
– Войско твое, Тимур, не знает поражений. Всадники твои подобны самуму, что в пустыне заметает города и бесследно истребляет народы. Воины твои горят желанием победить, они храбры и умелы.
– Я знаю это и без тебя, Хасан, – нахмурился великий амир.
– Но беда в том, – не прерываясь, негромко продолжал дервиш, – что они – не мухи и не гекконы. Они не могут карабкаться на стены. Войско же султана по большей части состоит из пеших лучников, без которых не взять крепости. Кроме того, у Баязида есть корабли, которых нет у тебя, а без кораблей…