– Лис, тебя опять куда-то понесло. Дай отдых языку.
– Не дают позаботиться об Европе! Более того, слова не дают сказать! Душат прекрасные порывы. Но если правде затыкают рот, она говорит другим способом!
– Лис!!!
– Ну ладно, шо ты кричишь? Сейчас как набегут все лисы из леса, – тебе сильно полегчает? Я только хотел дать тебе возможность собраться с мыслями, шоб поведать о прекрасной даме, к которой стоит наш путь.
– Лежит, – поправил Камдил.
– Путь к прекрасной даме? Ну, тебе видней.
Камдил подавил тяжкий вздох и безнадёжно махнул рукой.
– Начать придется с небольшой предыстории. Когда Тамерлан взял в плен Баязида, он в свойственной ему манере решил сокрушить, но теперь уже не военную мощь владыки правоверных, а его султанское величие.
– Про клетку я уже слышал, – напомнил Лис.
– Клетка здесь не при чём. Камера, клетка, – лишь досадные превратности судьбы. Тамерлан – большой выдумщик на тему, как бы побольнее пнуть ближнего. Но здесь Баязид сам подставился. Надо же было ему написать Тамерлану в вызове на бой похабную чушь по поводу гарема Железного Хромца. Я не исключаю, что Владыка Самарканда и сам уже чувствует, что в его годы бегать за красотками ещё можно, но вспомнить, зачем, удается не всегда. А тут ещё сорокалетний «юнец» напоминает, что лучшие годы жизни позади.
– Ну, понятно. Мужик обиделся. Дальше-то что?
– Дальше? Первым делом, разгромив султана, Тимур отловил его гарем…
– Ну и…
– Ну и не угадал. Повелитель Самарканда распустил жён по домам.
– Офигеть! Буквально, красноармеец Сухов. И что нам с тех освобождённых женщин Востока?
– Нам с тобой нужен лишь один цветок из всей благоуханной клумбы владыки правоверных. Среди многочисленных тамошних гурий и пери затесалась некая красавица, именуемая Анна Венгерская. Как утверждает наш общий друг Хасан Галаади, девушка не только хороша собой, но и весьма сообразительна. Избавление от брачных уз застало её в то время, когда она методично и уверенно расчищала себе дорогу к сердцу Баязида и, понятное дело, к власти над Османской Империей.
– Достойная женщина. Чем-то напоминает прелестную Никотею.[1]
– Упаси Бог! Но одно можно сказать точно. Распустив всех прочих султанских красоток, Тамерлан целых три дня провел, общаясь с Анной.
– Общаясь, или «общаясь»?
– Общаясь, – уточнил Камдил. – Во всяком случае, так пишет Хасан. А на исходе третьего дня он призвал к себе благородного рыцаря Сотомайора, посланного к нему королём Испании с изъявлением самых дружеских чувств и едва ли не братской любви…