– Ах, да, конечно, ступай, – кинул тому серкулус.
Ацту в ответ тоже качнул головой и направился вслед за удалившимися сослуживцами. Дэз без особого интереса проводил его взглядом. Вздохнул. Уж что-что, а разговорчивость начальника ночной смены он никогда не любил, потому и поставил его на нынешнюю должность. Лучше видеть его спящее на ходу тело, чем внимать безостановочному трепу.
Серкулус Дэзмунд Смитт откинулся на спинку стула, прикрыл глаза и по инерции потянул к себе коробочку с плюшками. Ванага все-таки мастер выпечки, и не отведать ее фирменных плюшек на завтрак было сродни форменному преступлению. Он прожил достаточно долго, чтобы понять: лучше хорошей плюшки за завтраком на этом свете нет ничего. К тому же лишь утром Дэз намеренно ел сладкое, так как в оставшуюся часть дня он себе подобных вольностей не позволял. Не потому, что фигуру берег, а потому, что напрочь забывал.
Серкулус пригубил горячий черный кофе. Совсем немного. Лишь для того, чтобы ощутить аромат, а не утолить жажду. Хотя теперь Дэз и остался один на один с собой, но он прекрасно понимал, что в общей столовой на Нужном этаже одиночество ему не грозило. Не то чтобы здесь было как-то по-особому шумно или людно. Нет. Просто тут всегда кто-то был. Вот и смены поменялись местами, а жители Гильдии Ветра просыпались и засыпали, чтобы однажды, выбравшись из оков подземного лабиринта, прийти сюда за недорогой, но качественной едой. Традиция. Хотя скорее необходимость, ведь вряд ли кто-либо из местных решится ради своего кровного пайка подняться на Верхние этажи, да и дома готовить тут не принято. Дэзмунд Смитт работал и жил в Пути очень долго и все же так и не смог припомнить какого-либо момента, когда в этой общей столовой было бы по-настоящему пусто.
Так и сейчас, хотя и было ощущение некой безлюдности, но оно казалось каким-то ненастоящим, обманным.
В такие часы, между новым днем и прошедшей ночью, он любил наблюдать за все еще полусонными, как ни крути, посетителями. Может, природная наблюдательность и была в такие моменты ненужной обузой, но серкулусу нравилось приглядывать за всеми здешними утренними постояльцами и теми, кто в силу тех или иных причин оказался здесь случайно.
Вон за стойкой, прикрытая стеной из бутылок, дремлет Ванага. Утренняя смена для нее завершилась, и она пытается хоть немного перекурнуть перед очередным потоком, одних ей ведомых, кухонных дел. Дэз с трудом угадывает искаженное, точно выпавшее из калейдоскопа ее лицо, отраженное в прозрачных полупустых бутылях. Оно серо-синее, почти черное, точно лицо давнего покойника.