Он сгреб к себе кучу ярких «M&M’s» – правда, она успела стащить одну конфетку – и принялся перетасовывать колоду карт.
– Милые женщины, как правило, обходят меня за версту. Ума не приложу почему.
Одри фыркнула:
– Твоя репутация тут, разумеется, ни при чем.
Его карие глаза уставились на нее – от напряженного испытующего взгляда у нее перехватило дыхание.
– И что же это за репутация?
Ну… нет.
– Я не собираюсь тешить твое и так уже раздутое самолюбие, Оливер.
– Я думал, мы друзья! – запротестовал он.
– Ты дружил с моим мужем. Я просто его доверенное лицо в Юго-Восточной Азии.
Он хмыкнул:
– Я полагаю, ты соглашаешься на нашу ритуальную рождественскую встречу только ради этой изысканной кухни?
– Вообще-то не только, еще из-за вина.
Он захватил пригоршню «M&M’s» и бросил их через элегантный резной столик в нее, не обращая внимания на других посетителей ресторана, наслаждавшихся рождественским меню на высоте шестидесятого этажа гонконгского небоскреба.
Одри яростно принялась собирать конфеты с пола.
– Тьфу. Настоящий мультимиллионер. Бросаешься деньгами, словно это шоколадные конфеты.
– Раскрой свои карты, – проворчал он, но за этим определенно скрывалась улыбка. Как всегда. Их рождественские встречи вообще отличали юмор, фривольные разговоры и товарищеские доверительные отношения.
По крайней мере, на первый взгляд.
Но если копнуть глубже, то обнаруживалось много того, к чему она старалась не приглядываться. Признательность. Уважение. Колоссальное восхищение его жизнью и решениями, которые он принимал, и мужеством, с которым он это делал. Оливер Хармер был самым свободным человеком, которого она знала. И он жил той жизнью, о какой большинство людей только мечтают.
А еще глубже… Томящееся влечение. Но она уже привыкла к этому, потому что так было всегда. И потому что ей приходилось мучиться всего один раз в год.
Оливер был привлекательным мужчиной, очаровательным и приветливым, с ним было легко болтать, его было легко любить. Отлично сложенный, ухоженный, хорошо воспитанный, но без самодовольства или манерности. Он запросто мог в шутку бросить горсть конфет в дорогом ресторане.
Но он также был шафером на ее свадьбе.
И старинным другом Блейка.
И его постоянно преследовали женщины. Одри умерла бы на месте, если бы Оливер догадался, в каком направлении движутся ее мысли – не в последнюю очередь потому, что это еще больше раздуло бы его колоссальное самолюбие. Кроме того, она точно знала, что он сделает с этой информацией.