Заключительная стадия, длинной также в 15 минут, была танцем и празднованием.
Как вы уже могли догадаться, наибольшее впечатление в Динамической медитации на меня произвело то, что в ней содержались те же самые важнейшие ингредиенты, что и в формуле оргазма Райха: интенсивное накопление энергетического заряда в теле, следующие за ним разрядка и расслабление.
У меня не было ясности относительно аспекта медитации в этой технике – ведь я была еще совершенно «сырой», чтобы уловить все детали восточного представления о внутреннем опыте. Но мне очень понравилось оживляющее действие, которое оказала на меня Динамика[2], а также то, насколько хорошо и расслабленно я чувствовала себя после.
Так началось мое влечение к обучающим методам Раджниша, который позднее стал известен как Ошо. И хотя тогда я ни о чем таком не догадывалась, это было также и началом постепенного слияния моей райхианской практики с путем Тантры.
Но в данный момент, пройдя вместе со мной через описание мощной неорайхианской сессии с Эрикой Келли и напряженного часа Динамики, вы, возможно, хотите узнать: зачем нужно так много усилий? Зачем все это пыхтение и сопение, дыхание, напряжение, эмоциональные потоки слез и гнева? Действительно ли нам нужно проходить через все это, чтобы чувствовать себя счастливыми, живыми, чувственными, оргазмическими и расслабленными?
Я боюсь, что краткий ответ будет: «Да».
Причины этого станут ясными в следующей главе.
Глава 4
Панцирь: 7 сегментов
Вдетстве я была очень экспрессивным ребенком и, как и большинство других маленьких девочек, которые росли в так называемых «нормальных» семьях, любила своего папу. В те ранние, формирующие характер годы, папа был главным человеком в моей жизни. Иногда мне очень хотелось, чтобы он обнял меня, иногда я тянулась или прикасалась к нему в простом детском стремлении ощутить тепло, близость и уверенность, которые может дать отец. Но бóльшую часть времени – а точнее, почти всегда – он держал меня на некотором расстоянии. Это ощущалось мной как отвержение.
Я не знаю, почему он так делал. Я знаю, что он заботился обо мне и старался быть хорошим отцом. Может быть, он боялся, что моя мать или сестры будут ревновать. Либо боялся собственных эмоций, стеснялся показывать свою любовь, опасаясь того, что об этом могут подумать другие. Возможно, он боялся почувствовать себя сексуальным, катая меня верхом.