Где бы мне ни пришлось работать в ближайшем будущем, Вы можете полностью рассчитывать на меня как на Вашего преданного помощника»[13].
12 ноября 1932 года он писал нацистскому лидеру:
«Позвольте мне лично поздравить Вас с тем, что Вы стали придерживаться твердой линии сразу после выборов. Я нисколько не сомневаюсь в том, что такое развитие событий может закончиться только одним – Вашим назначением на пост канцлера…
Я полон уверенности в этом, поскольку вся нынешняя система обречена на гибель».
Видимо, Шахт просто не нашел места для упоминания об этих письмах в своих мемуарах[14].
Те, кто знал Шахта, самой сильной чертой его характера считали присущую ему амбициозность. Он полагал стать спасителем Германии после полного провала нацистов на государственном поприще. Поэтому можно с уверенностью сказать, что его преданность к Гитлеру была не такой наивной, как казалось. И приведенные здесь отрывки из его писем, возможно, следует понимать в свете его амбиций.
Сейчас уже весь мир знает, что позднее Шахт, как и Тиссен, горько жалел, что предал свое прошлое и поставил свои способности и знания на службу антидемократическому движению такого же честолюбивого деспота, как и он сам. Он противостоял нацистской иерархии как президент гитлеровского Рейхсбанка и министр экономики, боролся с финансовыми мерами, которые считал губительными для немецкой экономики, и поддерживал постоянную связь с группой, боровшейся за свержение Гитлера и его сторонников. Конец гитлеровского режима он встретил в концентрационном лагере. Нюрнбергский суд оправдал его.
Но нельзя отрицать, что в тот момент позиция Шахта оказала огромное влияние на мечущийся в поисках опоры деловой мир. То, что он поддержал политику Гитлера, значительно умножило число сторонников нового хозяина.
Некоторые осторожные промышленные магнаты продолжали состоять членами немецкой народной или немецкой национальной партии, но при этом втайне получали удостоверения личности, подтверждающие, что они являются членами национал-социалистического движения. Другие считали достаточным, чтобы в нацистскую партию вступил один из членов правления директоров их предприятия, что позволяло им обоим быть в курсе всех событий, а также – в случае прихода Гитлера к власти – доказать, что «они всегда были за него». Но таких было не так много.