С конца XVIII в. в уезде заметно увеличивается строительство каменных храмов. Особое значение для этого имел указ от 26 декабря 1800 г., которым запрещалось строить деревянные церкви вместо сгоревших. Уже в первой половине века число вновь построенных каменных церквей равнялось числу деревянных. С середины XIX в. до конца 1910-х гг. количество возведенных каменных храмов превосходит в 1,5 раза численность деревянных. В одной только Луге за это время было построено 4 каменные церкви (начиная с Воскресенского собора) и лишь одна деревянная – при отделении приюта принца Ольденбургского. В архитектуре церквей, построенных во второй половине XIX в., прослеживается влияние образцовых проектов ведущего зодчего николаевской эпохи К. Тона. В более поздних храмах представлены различные варианты так называемого национального стиля, с широким заимствованием форм и декоративного богатства древнерусской церковной архитектуры: московской, ярославской, новгородской. По принадлежности церкви делились на приходские и монастырские, домовые, включая усадебные, церкви при воинских частях, ведомственных учреждениях.
С превращением Луги в популярное дачное место усилилось культурное влияние столицы на уездную жизнь. С этого времени начинает расти список петербургских архитекторов, привлекаемых к проектированию лужских храмов. Вот имена некоторых из них: А. И. Резанов, Н. В. Дмитриев, А. И. фон Гоген, М. А. Щурупов, Г. И. Карпов, А. П. Аплаксин, Н. Н. Никонов, И. А. Претро. Таким образом, храмовое зодчество становится одним из ключевых звеньев, соединяющих столицу и провинцию в единое культурное пространство.
В XIX – начале XX вв. на территории района образовалась густая сеть деревенских часовен. Все они были приписаны к тому или иному храму, играли традиционно важную роль в духовной и обрядово-праздничной жизни соответствующей деревни или близлежащих поселений. Часовня, какого бы внешнего вида она не была – простого или архитектурно примечательного, почти повсеместно имела особое значение для архитектуры села, пространственного восприятия деревенской застройки, красоты и выразительности ее ландшафтного расположения. Вообще трудно, почти невозможно представить русские национальные ландшафты без возвышающихся вдали церковных главок. К сожалению, послевоенным поколениям досталось любоваться уже не сельскими, а скорее совхозными ландшафтами с силосными и водонапорными башнями, словно силящимися заменить силуэты снесенных или полуразрушенных храмов.