– Ну же, Дилан Брукс. Неужели ты такой твердокаменный? Не верю. Очнись. Найди женщину, способную пробудить в тебе настоящую страсть.
Она придвинулась близко к нему, совсем близко. Ее губы были всего в нескольких дюймах. Воздух вдруг стал каким-то другим, и Марни с трудом сглотнула. Потом она отпустила его плечи и сделала шаг назад.
Кашлянув, она указала на неприметную дверь:
– Мы пришли. Спасибо, что проводил.
Дилан снова ощутил странное разочарование, но на этот раз оно было гораздо сильнее, чем он мог ожидать.
– Не за что, Марни.
– М-м-м… если пройдешь вперед до конца квартала, то без проблем поймаешь такси.
Товарищеская легкость вдруг сменилась неловкостью.
– Не беспокойся.
С широкой, но несколько вымученной улыбкой Марни протянула ему руку:
– Доброй ночи, Дилан.
Дилан взял ее за руку и, как делал каждый раз со своими знакомыми женщинами, наклонился, чтобы слегка поцеловать ее в щеку. Но вместо этого его губы почему-то оказались на ее губах.
На мгновение Марни замерла от неожиданности, но не оттолкнула его. Потом ее губы сделались мягкими, она потянулась к нему и крепче сжала его руку. Ее губы были теплыми и нежными, и Дилан почувствовал, как горячая волна прокатилась по всему телу.
Теперь он понял причину своего странного состояния. Ему хотелось поцеловать ее. И, судя по всему, с самого первого раза, когда он ее увидел. Это чувство поразило Дилана больше, чем сам поцелуй.
Мир как будто сжался, в нем остались только губы Марни и ощущение ее тела, прильнувшего к нему так, словно его создали специально для этого. Легкий аромат ее духов с каждым вздохом наполнял его легкие, руки путались в ее шелковистых волосах.
Он услышал, как Марни низко застонала, и этот первобытный звук, проникая в каждый нерв, пробудил его, как будто она была первой и последней женщиной, к которой он прикасался. Дилан почувствовал резкий, отчаянный всплеск желания.
Не понятно, как и почему Марни творила с ним такое, но, честно говоря, его это не интересовало. Ему было хорошо.
Поцелуй все длился и длился, пока они не начали задыхаться. Сердце Дилана стучало так, словно рвалось из груди. Все тело сделалось твердым и напряженным. Ему потребовалось немалое усилие воли, чтобы прервать поцелуй и поддержать Марни на ослабевших ногах.
Ее глаза стали огромными и темными, влажные губы слегка припухли. Она немного встряхнулась и выдохнула.