– Мести. Я. Хочу. Отомстить.
– Кому? – заинтересованно уточнил незнакомец.
– Тем, кто отнял семью, – хрипло рассмеялась, подняв на него взгляд. Нет, зрение не вернулось. Но каким-то шестым чувством угадывала, где стоит странный прохожий, начавший этот нелепый, безумный разговор.
– У, деточка, губа у тебя не дура… – восхищённо присвистнул незнакомец, подойдя ко мне.
Его горячие руки обхватили запястья и дёрнули вверх, поднимая ослабевшее тело. Крепкие объятия не давали упасть. А затем этот прохожий сделал то, что поставило меня в тупик.
Он закружил нас в танце, уверенно ведя по обочине, усыпанной пожухшей листвой. И на мгновение, на какой-то короткий миг, мне казалось, я слышу звуки скрипки, выводившей пронзительную, тонкую мелодию старинного танца.
Спустя пару минут мужчина неодобрительно цокнул языком:
– Нет, такое количество трупов, да ещё и не самых последних монарших особ, боюсь, нам не простят. Может, всё-таки принца?
– Повелитель ни при чём, – хмыкнула, отпуская остатки разумных сомнений и позволяя ему вести.
Если это последние мгновения моей жизни, так почему бы не насладиться ими? Пусть даже такими… сумасшедшими.
– Он отдал приказ убить? – уточнил прохожий.
– Он защищал свою семью, – вздохнула, прикрыв глаза. Бесполезное действие, но всё же есть в нём что-то успокаивающее. – Он был в своём праве.
– Тогда кого же ты так сильно хочешь убить, а?
– Тех, кто отнял мою семью. Тех, кто их предал. Тех, кто разыграл эту партию, манипулируя всеми, даже великим и опасным Повелителем Сайтаншесса.
– Неужели самих Хранителей? – притворно ужаснулся незнакомец. И даже, кажется, шутливо погрозил мне пальцем. – Ай-ай-ай! Пойти против воли богов…
– Да будут прокляты эти боги, – выплюнула, чувствуя, как волна ненависти грозит захлестнуть меня с головой, – что позволяют убивать невинных, насиловать беременных и садить на остриё меча нерождённых! Если таковы боги нашего мира, то я отказываюсь верить в них и поклоняться им! Будь моя воля, я подарила бы им боль матери, умирающей на моих руках! Я отдала бы им застывшие глаза отца, заставила бы их пережить всё это раз за разом! Сойти с ума от бессилия, содрать ногти о каменную кладку камеры, выть раненым зверем от отчаяния! Я бы…
Резкий поворот, и вот меня прижимают к крепкой широкой груди, а сильные руки не дают вырваться из тёплых объятий. И рыдания, так долго сдерживаемые в себе, вырвались наружу, выплёскивая накопившиеся эмоции и чувства. Захлёбываясь ими, кричала, била кулаками по плечам, вырывалась и снова кричала. Звала. Молила. Проклинала.