Берег там, где берегов не было.
Вчера вечером из глубин всплывали ледяные горы. Одна, самая большая, достигла поверхности прямо под плавучим городом мекросов. И развалила город на части, словно плохо связанный плот. В истории мекросов не сохранилось упоминаний, даже отдаленно напоминающих катастрофу, свидетелем которой стал великан. Внезапно и полностью уничтожен город в двадцать тысяч жителей. В голове это не укладывалось до сих пор, как будто память хранила невероятные образы, порождения горячечного мозга.
Но он знал, что ничего не вообразил. Он был всему свидетелем.
И каким-то образом выжил.
Солнце пригревало, но не обжигало. Небо над головой было не голубым, а молочно-мутным. И чайки, теперь он ясно видел, были не чайками. А рептилиями с бледными крыльями.
Он поднялся. Боль в голове утихала, зато все тело охватила дрожь, а глотку яростным демоном пыталась разодрать жажда.
Кружащие ящерицы закричали по-другому, и человек отвернулся от моря.
Появились три существа, перебравшись через бледные пятна травы над линией прилива. Существа человеку по пояс, чернокожие, безволосые и с острыми ушками на совершенно круглых головах. Бхока’ралы – в юности он видел таких, когда торговое судно мекросов вернулось из Немила, – только эти оказались мускулистыми, раза в два тяжелее тех живых игрушек, которых торговцы привозили в плавучий город. Существа направились прямо к нему.
Он огляделся в поисках подходящего оружия и заметил в плавнике большой сук – сгодится как дубинка. Ухватив сук, великан стал ждать бхока’ралов.
Они остановились, уставив на него желтоватые глаза.
Средний махнул рукой.
Идем. Смысл жеста – совсем человеческого – понять было нетрудно.
Человек вновь осмотрел побережье – насколько он видел, ни одно тело не шевелилось, и крабы беспрепятственно пировали. Он еще раз взглянул на странное небо и пошел навстречу трем существам.
Они развернулись и повели его по траве.
Подобной травы человек прежде не видел – длинные закрученные треугольники с острыми, как лезвия, краями – это он понял, пройдя по зарослям и обнаружив, что ноги покрылись порезами. Дальше протянулась равнина, на которой лишь изредка виднелись пятна той же травы. Между ними бесплодная земля покрылась соляной коркой. Несколько каменных глыб торчали тут и там – все разные и очень острые, не тронутые непогодой.