Здесь, на этом участке, находился административный центр управления одного из 20 районов Москвы, которые тогда называлась частями – там располагался «съезжий двор» 9-й части, на территории которого было несколько деревянных строений, и пруд у самого угла двух переулков.
В доме № 4 по Воротниковскому переулку (1912 г., архитектор А.Д. Чичагов), оказавшемся как бы встроенным между двумя современными, жили видный деятель советского здравоохранения В.А. Обух и один из создателей санитарной статистики П.И. Куркин. В 1879 г. семья будущего известного художника А.Я. Головина переехала из Петровско-Разумовского в дом, который находился здесь до постройки современного.
В переулке жил друг Пушкина Павел Воинович Нащокин, который 1 августа 1835 г. нанял у хозяйки владения № 10 губернской секретарши Аграфены Ивановой на год за 2000 рублей ассигнациями «отдельный деревянный корпус», который находился с правой стороны от современного каменного строения с укрепленной на нем мемориальной доской. Контракт имел особые условия: «…в имеющем при оном доме сад в летнее время иметь мне вход, деревьев не портить, а в двух беседках двери с замками и рамы со стеклами иметь под своим надзором». Тогда здесь на территории двора на месте зеленого газона за оградой находилось одно деревянное жилое строение рядом с садом, где были две беседки. До нашего времени оно не сохранилось.
В Воротниковском переулке у «Воиныча» останавливался А.С. Пушкин в свой последний приезд в родной город. Его заботили необходимость уладить издание «Современника» и работы в архиве – последнее время он был занят написанием истории Петра Великого.
Пушкин приехал в ночь с 2 на 3 мая 1836 г. и направился прямо к Нащокину. 4 мая он пишет письмо Наталье Николаевне: «Я остановился у Нащокина. Квартира у него щегольская, жена очень мила. Он счастлив и потолстел. Мы, разумеется, друг другу очень обрадовались и целый вчерашний день проболтали бог знает о чем».
«В нашей семье он положительно был как родной, – вспоминала жена П.В. Нащокина Вера Александровна. – Мы проводили счастливые часы втроем в бесконечных беседах, сидя вечером у меня в комнате на турецком диване, поджавши под себя ноги. Я помещалась обыкновенно посредине, а по обеим сторонам – мой муж и Пушкин в своем красном архалуке с зелеными клеточками. Я помню частые возгласы поэта: „Как я рад, что я у вас! Я здесь в своей родной семье!”»