Ну а теперь у меня на холке шерсть
дыбом поднялась и агрессия попёрла через край. Слов не помню, да и
всё равно их никто и не понял бы, но излучал я видно "батину
волну". Грубые руки ослабили хватку, а галдящая толпа
расступившись, освободила проход к истекающему кровью мужику, в
которого по дури "корнет" пальнул. Я подошёл и увидел, что
огнестрельная рана совсем не смертельная - в ключицу, но мужик
совсем плох, а может у него с болевым порогом что? Но страдалец
показал рукой на низ живота и что то простонал. Даже при
поверхностной пальпации мне ясно стало, что дело дрянь, аппендикс
возможно уже и лопнул, а перитонит в пещерных условиях грозит
смертью. И доказывай потом(особенно не зная местного наречия) что
умер человек не от перелома ключицы. "Золотой час" давно был
упущен.
Очень шустро вытащил я из под сиденья
докторский саквояж с инструментом, наскоро обработал руки и ланцет
спиртом, дав ту же жидкость хлебнуть и больному вместо наркоза, и
на глазах у всех произвёл полостную операцию. К счастью успел -
отросток ещё не лопнул, хотя был не грани. Да и антибиотик сработал
чудодейственно - вернее у организма ещё привыкания не имелось.
После чего и пулю извлёк, ключицу "сложив" закрепил всё
лубком.
Мужик пошёл на поправку, но узнал я об
этом не сразу. Ибо и сам после операции вырубился от нервного
истощения. Только через сутки очухавшись и узрев то что со своим
пациентом рядышком на каком то алтаре возлежу и пациент так же в
себя приходить начинает. Весь запас психической энергии сжёг я
когда как удав Каа(или папа) бандерлогов усмирял. Но со стороны это
выглядело, будто лекарь своё здоровье внутрь оперируемого
вкладывает, после того как из тела всё непотребное извлёк. Особенно
поразил всех удалённый "чёрный червяк", чуть не сожравший изнутри
их вождя (да, да - оказывается "работал" с
ВИП-персоной).
Так вот началась моя иновременная
жизнь, хотя с установлением даты я не циклился - аборигены о Христе
ничего не слышали, и отсчёту не за что было зацепиться. Хорошо хоть
с местом ошибиться было нельзя - каменные глыбы являлись лучшим
ориентиром. Местное племя, очевидно относящееся к бриттам, говорило
на незнакомом мне языке, с английским ничего общего не имеющим, но
не слишком сложным. Но вначале заговорили они на ещё более простом,
но более доходчивом - русском матерном. Очевидно я в беспамятстве
контроль над собой потерял, и очухавшись услышал одно и то же
слово-заклинание, начинавшееся на 3,14 и как высшее проявление
удовольствия, и как крайнее горе. Что бы не раскрывать секрета ещё
более универсального словечка, срочно кинулся сам учить язык
аборигенов.