Ребенок, в нашем случае Юлька – женщина, казалось бы, вполне способная самостоятельно устоять без подпорок в этой жизни, уже давно ставшая обеспечивающим и поддерживающим родителем для пожилой матери – тем не менее эмоционально устоять, не попасться в ловушку обвинений и упреков матери не могла. Она спорила, объясняла, оправдывалась, задабривала, свирипела – реагировала…
Вырваться из страшных симбиотических цепей созависимости с матерью – это подвиг, героический поступок, с которым так и не справляется большинство взрослых людей до конца жизни. Но есть исключения. Вырваться – или, говоря профессионально, сепарироваться – не значит прервать отношения и забыть, нет. Такие жизненные примеры, когда дети перестают из обиды, злости, отчаяния общаться с родителями – напротив, самый яркий пример того, что они так и не стали взрослыми. Отделиться – это значит найти способ выстроить свои личные границы так, чтобы оценки, мнения, убеждения и правила жизни родителей, матери стали только фрагментом целого веера возможностей проживать свою жизнь. Способом, с которым нет смысла спорить, бороться, переубеждать или повторять, потому что это – их судьба, их, людей, которые выбрали такой путь. Взрослость – это когда с наших глаз спадает пелена, делавшая для нас их – мать и отца – огромными фигурами, некими Сверхлюдьми, от которых зависит наша Жизнь. Это возможность понять и простить, отдавать себе отчет в том, что идеальных родителей не бывает. Только с этого момента становится возможным вести диалог – без примитивно-архаичной потребности победить или спрятаться в безопасном родительском укрытии. Это готовность лицом к лицу самому уже встретиться с Жизнью. А позже – и со Смертью.
С рождением и воспитанием ребенка, соответственно сложносочиненной созависимости с матерью, у Юльки не могло не быть проблем. «Дети» не растят детей. Первая беременность закончилась рождением и потерей ребенка, вторая наступила гораздо позднее. К моменту появления на свет первой и единственной дочери Юлька абсолютно потеряла интерес к ее отцу, своему мужу, и никакой идиллии на троих не получалось. Ребенок воспринимался как серьезный шлагбаум для последующих экспериментирований с судьбой. А тягу к свободолюбию укротить Юльке пока не удавалось и трудно было ей сдерживаться и не пришпорить коней своей бурной души в экспромтных заходах вширь.