Итак, выяснилось, что Сартаков встречался с заведующей филиалом.
Это зацепка.
- Телефончик Анны Иордановны не дадите? – спросил я.
- Вы что, ничего не знаете? – изумилась Стелла.
- Чего мы не знаем.
- Вы ей не дозвонитесь.
- Почему?
- Утром… - как-то с трудом произнесла Стелла, скорбно понурив
плечи. - Сердце…
- Умерла?
- Архив был всей ее жизнью. Вот сердце и не выдержало.
Что-то у многих вокруг меня не выдерживает сердце.
Мы переглянулись с Лешим. И он кивнул. Сейчас займется…
Этим же вечером я снова переступил порог морга. И снова тот же
патологоанатом. Только усмешка еще шире. Мол, всегда рады видеть
постоянных клиентов, которые каждый день заглядывают по поводу
новых трупов.
- У вас профессиональный интерес к людям, погибшим от сердечной
недостаточности? – поинтересовался он, узнав, по чью душу, точнее,
тело, пришли.
- А что, и тут сердечная недостаточность? – спросил я.
- Гражданка Воронцова умерла примерно от того же, от чего и
прежний предмет вашего интереса.
- Вас это не удивляет?
- Нисколько… Смотреть товар будете?
- Товар, - усмехнулся я. – Будем.
Та же холодная комната. Труп под простыней.
Я проделал те же манипуляции с покойной Воронцовой, что и с
Сартаковым – надавил ладонями на грудь, принюхиваясь.
Патологоанатом закатил глаза – мол, везет же ему на психов с
красными корочками спецслужб.
А я ощутил главное. Сладковатый запах яда отсроченной
смерти.
Дест встречался с руководителем погоревшего филиала Архивного
центра Воронцовой.
Вторая жертва. Лихое начало. То ли еще будет…
Глава 10
Небоскреб возвышался на пятьдесят этажей над всеми окрестностями
вокруг улицы Мичурина, что рядом с парком имени Тимирязева. Прямо
мемориальный заповедник советских селекционеров. А за парком еще
простираются поля Тимирязевской академии.
Я поднялся на лифте на последний этаж. Толкнул дверь с надписью
«служебный вход», за которой лестница вела вверх, на технические
чердачные помещения. Там вдоль всего здания тянулся длинный коридор
с пыльными трубами, алюминиевыми коробами. Там же была ржавая
жестяная, но очень крепкая дверь с надписью «техническое
помещение».
Я отпер ее ключом. За ней был крошечный тамбур и еще одна дверь,
куда более солидная, массивная, с мигающей лампочкой около панели
паппилярного идентификатора.
Я подложил на панель ладонь. Послышался щелчок. Идентификация
завершена. Все в порядке, иначе тамбур бы уже наполнился усыпляющим
газом, или долбануло бы электричеством. А еще где-то зазвучал бы
сигнал тревоги, и группа быстрого реагирования рванула бы на
вызов.