Во многих городах пришлось мне жить. Но ни один не притягивал
меня так, как этот. Чем? Какой-то взаимный резонанс у меня с
Москвой. А еще здесь есть ощущение, что это мировой центр событий.
Притом на сегодня этот центр главный, кто бы что ни говорил.
Разгоняя застывшую во время сидения за компом кровь, я сделал
несколько гимнастических упражнений – резких, на максимум своих сил
и даже выше этого. Так учили мои продвинутые инструктора в очень
закрытом заведении. Кости вроде пока не трещат, связки не рвутся.
Возраст уже не двадцать лет, но еще и не пятьдесят.
Не пятьдесят, но уже за сорок. Время летит стремительно – в
какой-то плотной череде событий, так что не успеваешь даже
оглянуться и насладиться жизнью. Восемнадцать лет моей жизни – это
сплошные Предметы, Поиски, боевые действия. И вновь Предметы. Я был
вписан в эту картину идеально. О чем говорил хотя бы тот факт, что
у меня не было ни одного провала за всю карьеру. И вот теперь меня
гложил мерзкий зубастенький червячок - а ведь счет поражений может
быть открыт на этом деле.
Ну, нет, только не уныние! Уныние – причина бед и поражений.
Работа с энтузиазмом, песнями и плясками – вот наш путь. Поэтому
разогнал кровь, позанимался лечебной физкультурой – пора и обратно
в операторское кресло, Старьевщик!
- Ну что же ты, - укоризненно произнес я, пододвинув к себе свой
ноутбук, перемигивавшийся и общавшийся в локальной сети со своими
соратниками. – Подводишь, старик.
Тут он пискнул в ответ. Будто откликнулся на мои обоснованные
претензии.
А потом полезла инфа. Скудная. Жиденькая. Но все же что-то.
Я забегал пальцами по клавишам. Иногда отдавал голосовые
команды.
И через три минуты имел на экране изображение.
Духов переулок. Там видеокамера банка «Российская история»
зафиксировала вскользь Сартакова. Почему так комп долго искал его?
Сложность была в том, что изображение нечеткое, и нашей нейросети
идентифицировать объект с первого раза не удавалось. Я бы ни за что
не признал главного хранителя Музей Востока в этой фигуре, но
компьютер выдал заключение – он.
Сартаков шел по улице, согнувшись от бьющего в лицо колючего
дождя. А рядом… Зуб даю, что это липовый профессор Стокгольмского
университета Хансен. А на проверку матерый и ушлый дест.
Вырванная из времени и перенесенная из прошлого картинка.
Наверное, именно в тот момент дест продумывал, как бы ввести
поаккуратнее смертельный яд главному хранителю. Но пока они друзья.
Улыбаются. Обсуждают что-то.