— Хо-Хо-Хо! Вам
обоим очень повезло, редакция как раз выслала мне пару новых
выпусков! — Габриэль достал из внутреннего кармана заламинированную
пачку из трех ярких голо-книг, на тыльных сторонах которых
красовалось изображение нашего дредноута.
Уж не знаю почему,
но в некоторых пограничных секторах, включая и этот, «живое» чтиво
до сих пор ценилось больше электронного.
— О, пресвятой
Илиас… — от лицезрения столь явного падения нравственности мне
стало дурно. И пока медперсонал формировал очередь перед
изыскателем, я встал и направился в инженерный отдел, решив
залатать потрепанный временем пиджак, а после вернуться в
капитанскую каюту, чтобы как следует отдохнуть.
* * *
Когда гермо двери
неспешно распахнулись, уставший силуэт рыцаря тотчас побрел вперед,
дабы стыковаться с кроватью в бесконечном цикле сна и яви. Перина
казалась ему такой мягкой и удобной, что неприкаянный дух не
удержался и со всего размаху плюхнулся на нее спиной:
— Бля… Твою же ж
мать… — угодив прямо на фен, любя оставленный под
одеялом.
— Когда же ты…
будешь свои вещи… Ах-с-с-с… спина… — его ручка воткнулась мне прямо
между ребер, — …дом милый дом...
— О! Ты нашел мой
фен! — весело подметив данный факт, старпом зашла в каюту, сжимая в
руках ламинированный комикс.
— Нашел… фен… —
немного покряхтев, я отложил аппарат для сушения волос в сторону,
дабы не провоцировать себя на попытку испытать прочность оного в
результате «случайного» контакта со стеной.
— Смотри, что у
меня есть! Давай, вместе почитаем! — Мако села рядом со мной,
прямо-таки сияя радостью за приобретенный трофей,
— Инженеры чинят
корпус «Справедливости» от повреждений, у нас есть время отдохнуть
и перевести дух!
— Точно... Я же
забыл узнать, как именно Габриэлю удалось справиться с тем
«Анахарсисом»... Ну да не важно, это может подождать… — какое-то
время собираясь с мыслями, я все же решил выложить всё как
есть,
— Послушай...
Мако... Ты прости, что не смог прикрыть в трущобах... Из меня
отвратный стрелок... Я позволил им тебя ранить, еще и подставился
сам... Деимос вообще был не при делах, он оказался героем, а я
остался идиотом... который не способен защитить самое
дорогое...
— Поверить не
могу... Столько всего произошло, а ты до сих пор винишь во всем
себя... — нежно протянула Мако, положив журнал на прикроватную
тумбочку.