– Приходилось.
Лучше ей не знать, что это было до Модификации.
– Значит, тебе известно отношение Первородных к Геймерам, –
утвердительно говорит собеседница.
Нетрудно догадаться.
– Какого хрена ты молча не свалил?? – неожиданно взрывается она
агрессией. – Что тебе от меня надо?
– Да ничего! Я же не знал, что ты Первородная. Плавал себе,
никого не трогая, и тут пришла какая-то деваха в ночнушке.
Лицо девушки смягчается. Даже появляется подобие улыбки.
– Хм, действительно. Представляю, каково тебе. Но я не думала,
что Геймеру придёт в голову плавать одному среди ночи в лесном
озере.
Я демонстративно смотрю на часы.
– Ну, до ночи ещё сорок минут. А сама зачем покинула Междумирье?
Про Чистильщика разве не слышала?
– А я к нему и пришла, – заявляет Первородная.
Слово за слово она забывает о своей ненависти к Геймерам и
называет своё имя – Кира. После чего выдаёт десятиминутный спич о
причинах, побудивших её искать встречи с Чистильщиком. Ведь это
единственный способ уйти в вечное небытие. По уверению Киры, многие
Первородные покинули Междумирье, не желая обитать в реконструкциях
собственных воспоминаний. За ней же Чистильщик почему-то не спешит.
Не найдя лучшего решения, она, с помощью сильной эмоциональной
привязанности к месту, переместила себя на лесное озеро. О такой
крутой технике перемещения Куратор Джейкоб не упоминал.
– Сейчас санитарные часы между турами, – поясняю я. – Наверно,
их можно считать некой перезагрузкой системы.
– Но они же скоро закончатся?
– Ага. В полночь. И я бы посоветовал тебе вернуться назад, пока
есть время.
– Ради чего?
– Ты же знаешь о ритуалах возвращения Первородных личностей в
тело?
– Без доброй воли Геймера это невозможно, – качает головой Кира.
– Знал бы ты, в чьём кластере я оказалась…
Хочу попросить рассказать, но слышу за спиной поступь шагов и
оборачиваюсь. На мостик спускаются четверо мужиков с ружьями и
автоматами. У первого идущего в руке фонарик. Светит им мне прямо в
лицо. Я инстинктивно тянусь к пистолету за поясом.
– Эй, парень, с кем ты разговаривал? – интересуется один из
мужиков и замечает моё движение. – Э, не-не! Оставь это.
Раздаются щелчки. В меня нацелено четыре ствола. Приходится
оставить затею с самообороной.
– Вы не можете застрелить меня, – говорю мужикам. – Как и я
вас.
– Мы знаем, – кивает тот, что с фонариком и даёт знак
подельнику. – Миш, свяжи его.