– Вэл, всё в порядке? – отвлекает меня от чтения Чата голос
Киры.
Она присаживается рядом со мной на мостик и свешивает ноги в
воду, как и я.
– Похоже, моя песенка спета, – отвечаю ей. – У меня всего два
дня до обнуления показателей, а нужны ещё две жертвы.
Кира знает обо всём, как и Лёха Мальцев, но никто из них не в
силах мне помочь.
– Тебе надо поискать одиночек, которые не участвуют в
общественной жизни.
– Таковых не осталось после Скульптора и поднятого Обуховым хая.
Во всяком случае, в базе данных «Полночных теней» нет очевидного
кандидата, не то что двух. Все сбились в команды и кланы, выставили
мощную охрану Гнёзд и ходят минимум по трое.
Даже Сонара переехала к Ивановичу вместе с нашим общим
кластером. Конечно, я не собирался записывать её в жертвы маски, но
отказ реактивной девицы от одиночного существования наглядный
пример всеобщей тенденции.
В Чат прилетает очередное сообщение, но в этот раз не по
гильдейскому каналу, а лично от ИИ. Лёгок на помине.
Иван Иванович: Вэл, Сонара в беде! Нужна твоя
помощь.
Вэл Ворон: Что случилось?
Иван Иванович: Пока не знаю. Она отправилась Колесниковым на
«Мозговой штурм», но до места не добралась. Я спросил у коллеги,
который сегодня участвует в том Челлендже. «Поиск Геймеров» её не
может обнаружить. А ещё с её телом что-то происходит. Судороги и
конвульсии. В Чате она не отвечает.
С одной стороны, максимально информативно, с другой – ни черта
не понятно.
Вэл Ворон: Твои предложения?
Иван Иванович: Надо организовать полноценные поиски. Будем
перемещаться вместе, так безопаснее. Тебе пишу первому, потому что
ты лучше многих знаком с Сонарой.
Вэл Ворон: Принял. Где встречаемся?
Иван Иванович: На пересечении Объездной и Кислородной, как
поворачивать ко мне. Поторопись.
Решаю ехать на полицейской тачке и в собственном теле, прихватив
с собой весь гриферский набор. Лучше иметь его под рукой, чем нет.
Узнав о причине моей отлучки, Мальцев рвётся примкнуть, но я
оставляю его за смотрителя Гнезда.
Несусь к месту встречи во весь опор, где меня уже ждёт Иваныч в
теле одного из оболваненных головорезов восточной внешности. Стоит
с калашон в руке, облокотившись о капот «Хайлэндера»,
перегородившего дорогу поперёк. Останавливаюсь в трёх метрах от
импровизированного блок-поста, поднимая облако пыли, и спрашиваю в
открытое окно: