– Для чего это?
– Для клятвы. О неразглашении.
– Я не согласна помогать тебе. И в любом случае на крови клясться не буду.
– Будешь, Элла. Будешь. – Он схватил мою руку и поднёс её к своему лицу, внимательно изучая надетое на мой средний палец чёрное кольцо владелицы кабинета. – Интересная вещица, – сказал он, наконец отпуская мою руку.
– И что же в ней интересного?
– Думаю, ты и сама знаешь. Возьми кинжал, Элла. Я не уговаривать тебя пришёл.
Я сложила руки на груди и поджала губы, давая Ролану понять, что мнение своё не изменю.
– Я скажу это только один раз, – процедил он, кладя кинжал мне на колени. – Обычно, как Главному инквизитору, мне безразличны мелкие проступки бывших нерадивых школьниц. Мне плевать на их кабинеты и клиентуру, но ты, Элла, ходишь по грани. Сколько тебе лет? Где ты училась? Кто и, главное, как дал тебе лицензию на приём?
– До твоего приезда я прекрасно справлялась со своей работой. И никто не задавался этими вопросами.
– Да? А я слышал обратное. Отравления, бородавки, огромные долги... Если я заберу у тебя лицензию, на что ты будешь жить, Элла?
– С бородавками я уже разобралась. И с остальным тоже как-нибудь справлюсь.
– Как-нибудь? Ну тогда давай начнём справляться прямо сейчас. Приготовь мне Обессиливающее зелье. И если справишься, я оставлю тебя в покое. А если хоть на секунду я заподозрю тебя в некомпетентности, сегодня же отниму лицензию и отправлю в столицу на дознание.
Лицензия зельевара меня волновала мало, но одна только вероятность дознания в столице заставила мои волосы встать дыбом.
За всю мою жизнь не было ни единого зелья, которое бы я как-нибудь да не испортила. И сейчас точно не время испытывать удачу. Я взяла лежавший на моих коленях кинжал и легонько уколола им безымянный палец.
– Правильное решение, – сказал Ролан, забирая у меня кинжал и пряча его в ножны. – А теперь поклянись, что никому и ни при каких условиях не расскажешь о расследовании, в котором будешь участвовать. Ни имён, ни обстоятельств, ни деталей никто, кроме нас с тобой, не должен знать.
– Клянусь на крови, что… – я повторила его слова и почувствовала, как меня связала кровная клятва.
Гункан обошёл нас и поставил рядом с очагом первое ведро с водой. Он положил в каменное углубление дрова и хворост и поджёг их, выбивая искры из собственных пальцев. Ролан хмуро наблюдал, как слуга выливал воду в котелок, под которым полыхало разожжённое колдовством пламя.