— Да, атто, я помню, — Майтимо крепче прижал к себе близнецов.
Амбаруссар довольно заулыбались.
— Намо использовал твой страх, что ты не сумеешь вовремя
поставить защиту и оградить младших от опасности. А ещё твои
неосознанные страхи, что ты не выдержишь пыток. Он всё очень умело
вытряхнул из глубин твоей души. В случае с Амбаруссар Владыка Судеб
заставил их страдать из-за разлуки друг с другом. Их души не могли
очиститься, пока были в страхе и тревоге друг за друга.
Макалаурэ пробормотал что-то невнятное себе под нос и вытащил
из-за спины Искусника. Прижал к себе чуть отстранившегося от
проявления такой заботы братишку.
— Ты, Кано, метался между жизнью и смертью. Тебе и представать
перед Намо не надо было, чтобы страдать… Страх увидеть меня, что я
спрошу с тебя за камни. И страх перед Нэрданэль, что ты не смог
уберечь братьев.
— Да, всё верно, — душа менестреля стала темнеть, облик
Макалаурэ замерцал. Атаринкэ удивлённо оглянулся на старшего,
боднул его головой.
— Эй, ты в порядке?
— Кано, не смей поддаваться на уловки Намо! Мы не будем ловить
твою душу по тёмным коридорам Небытия! — Фэанаро погрозил сыну
пальцем.
— Торонья, всё хорошо! Ты дома! — Майтимо ободряюще похлопал
брата по плечу.
— Линдо, ты сильный! Не исчезай, — обнял менестреля Курво, с
тревогой заглядывая в тускнеющие глаза Макалаурэ.
— Кано, так и знай! Если уйдёшь бродить во тьме, мы на твою
лютню вместо струн натянем верёвочки! — захихикали близнецы.
— Только посмейте! — менестрель очнулся. Потряс головой,
сбрасывая наваждение. Прижал к груди драгоценный инструмент и
Искусника. — Да куда я теперь от вас денусь!
— А я сам могу рассказать, чего боялся! — Атаринкэ мягко
освободился от рук менестреля и вскочил на ноги. — Я ненавидел
ваньярскую красивость и сам себя загнал в чертогах Намо именно в
эту розовую дрянь!
Словно в ответ на его слова стены гостиной стали покрываться
нежно-розовыми оттенками. Комнату заполнил приторный
ванильно-клубничный аромат.
— Ух ты! — громко захохотали Амбаруссар. — Вот это сладкие грёзы
в Чертогах Небытия!
— Не смешно, — нахмурился Атаринкэ. — Я насквозь провонял этим
амбре!
— Всё хорошо, сын, — Фэанаро шагнул к Искуснику и похлопал его
по плечу. — Ты теперь знаешь причину, и это больше не будет тебя
мучить.
— Да, атто. Я вырос, — мрачно кивнул Куруфин. Менестрель схватил
его за руку и вновь усадил рядом.