— Он уже не опасен.
Вика вздрогнула и посмотрела на своего нечаянного спасителя. Его лицо по-прежнему оставалось в тени. Сглотнув горечь во рту, она пробормотала:
— Он… умер?
Назвавшийся Пашей хмыкнул:
— Нет. Жив.
— Он… истекает кровью…
— Садитесь в машину, Виктория Сергеевна. Вам нужно в больницу.
Вика помотала головой, морщась от каждого совершенного движения. Все они причиняли невероятную боль.
— Я дойду… до дома… Здесь недалеко… Спасибо в-вам… – Вика с ужасом взглянула на потонувшую в темноте фигуру. Как ему удается оставаться в тени, когда свет фар почти ослепляет?! – Нужно найти сумку…
Он вдруг шагнул ближе, снова кладя ладони ей на плечи, и наклоняясь. Только сейчас Вика смогла разглядеть его лицо. Красивый… Очень красивый. С резкими, хищными чертами. Четкие линии широких нахмуренных бровей, прямого носа, губ. Звериный взгляд. Темная, даже на вид колючая, щетина. Упавшая на глаза смоляная прядь. Вика судорожно вздохнула, а он еще больше нахмурился и как-то печально спросил:
— Вы меня не помните?
Вика снова помотала головой. Он наклонился еще ниже, и Вику окутало ароматом его одеколона: что-то очень мужественное и свежее. Резкий контраст с вонью лука и немытого тела.
— Павел Туманский. – Он тяжело вздохнул. – Одиннадцатый «А»...
Господи, что ему от нее надо?
— Я не п-помню… Отпустите меня, пожалуйста…
Он проигнорировал ее невнятный всхлип. Прикрыв глаза, как будто решался на что-то неприятное, процедил сквозь зубы:
— Я взорвал ваш кабинет на самостоятельной. Это же вы должны помнить!
Вика потрясенно открыла рот. Да, это она помнила. Ужаснейший день в ее жизни, ставший самым лучшим: ведь именно тогда они познакомились с Ромой.
— Вспомнили?
Вика удивленно кивнула:
— Паша?..
— Да. Я.
Он обхватил ее локоть, распахнул дверцу автомобиля и подтолкнул Вику в салон. Она почему-то совершенно забыла, как двигаться, превратившись в послушную марионетку. Павел застегнул на ней ремень безопасности, захлопнул дверь, но вместо того, чтобы тоже сесть в машину, исчез в темноте. Вика почувствовала, как тело сковывает холодом. Дверь с его стороны была распахнута, и внутрь вползали мороз и разыгравшийся ветер. А ее начало отпускать от шока. Неожиданно Павел вынырнул из темноты и плавно скользнул на соседнее сидение. В его руках была зажата ее сумка. Он положил ее назад и повернулся к Вике: