Я встала, молча отнесла посуду в
специальную комнату и, схватив этого… гада чуть ли не за шиворот,
после чего пошла в комнату.
– Ты просто… гад! – я посмотрела на
парня со всей злостью, на которую была способна, и открыла
двустворчатую деревянную дверь, ведущую в общежитие.
Пройдя по длинному коридору, в
котором половина стен облезла до бетона, а вторая просто была
изрисована, я вышла в женскую секцию и поднялась на второй этаж.
Барислав шёл сзади и улыбался как первый деревенский идиот, то есть
как обычно. И что я только нашла в нем?
Я его не любила, даже обычной
симпатии никогда не было. Барсик был скорее "удобным", как бы жутко
это не звучало. Мне было с ним комфортно. Хоть он и впутывал меня в
передряги, чаще он же из них и спасал, к тому же с ним было просто
весело. Иногда мне не доставало ощущения настоящего мира вокруг, а
он словно сама жизнь, такой же яркий, непоседливый и искренний. Вот
я, как пластмассовая кукла, пыталась согреться у этого солнца,
впитать как можно больше его света и тепла.
Зачем ему нужна я – другой вопрос,
требующий ответа уже несколько лет. В искреннюю любовь я верила
смутно, парень любил всех и вся. Причём часто и во всех смыслах. Я
же оставалась для него "любовью душевной", как он меня нередко
называл, чем вводил в ступор окружающих. Возможно, я и вправду была
для него отдушиной от мира фальши и глупости, в котором мы оба
обитали. Я достаточно неплохой собеседник, не глупа и главное –
умею хранить тайны. Лестная характеристика, только она не моя. Так
всегда говорила мне мама, а верила я ей безоговорочно.
– Я знал, что тебя не обидят! Ты
лучше скажи, тебя сильно Машка задела?
Я хмыкнула. Знал он. Да я на сто
процентов уверена, что не стал бы лезть, даже если бы обидели.
Вытащил бы потом, но не вмешался. Причиной тому была условка.
Лезть в его "бизнес" я даже не
пыталась, ведь чуть что, и меня первую поведут на допрос. Поэтому
здесь работал принцип – много знать вредно. К тому же был шанс
разочароваться в лучшем друге, как только узнаю правду. Все‑таки
Рая воспитала меня моралисткой.
– Меня Раиса ещё полгода назад на
борьбу запихала, забыл? – я зашла в комнату и открыла окно, –
теперь я могу терпеть боль даже от переломов!
Свежий воздух поступал порывами,
дышать стало легче. В помещении похолодало, но терпеть сигаретный
дым я не могла. Так уж вышло, что в одной комнате нас было трое, и
двое курили. Естественно, специально отведённых мест под это дело
не было, поэтому все прятались по комнатам. Раздражало это
безумно.