Это был один из самых ужасных
рассветов. Он словно кричал о новой жизни, что может начать девушка
в этом мире. Да только она не собиралась использовать этот
шанс.
Они вновь встали в отдалении друг от
друга и смотрели в разные стороны. За несколько месяцев разорвалась
связь, что скрепляла двух лучших друзей. Сейчас же он, сам того не
признавая, холодел не только к единственной, к которой успел
прикипеть, но и к самой вселенной, что убила в нем веру в добро,
преданность и любовь.
– Феликс… – тихий шёпот вырвался из
ее уст.
Резкий поворот головы и ледяной
взгляд, который ещё ни разу не доставался ей. Она подбадривала
себя, вкладывая в собственное сердце светлые мысли о том, что он
простит. Однако разумом всё же понимала, что врёт самой себе.
– Спасибо, – наконец выдавила
Маргарита, ожидая от него любой реакции, кроме той, что
увидела.
Презрительный взгляд холодных синих
глаз и четкие слова высшего Лорда:
– Больше не проси меня о помощи, – он
развернулся и пошёл к центру деревни, – прощай.
И постепенно скрылся.
Слезы застилали ее глаза. Возможно, в
глубине души она понимала, что могла прожить счастливую жизнь с
тем, кого не любит, но тем, кто никогда бы её не обидел. Он даже
сейчас пришёл на помощь - в момент, когда она сама опустила руки.
Он презирал ее за выбор, который она сделала, однако даже помыслить
не мог о том, что она обманула его.
Молодая девушка, сломавшая свою жизнь
собственными руками, собиралась сделать то же самое с дочерью.
Марго ждал прекрасный эльфийской король, что сватался к ней
несколько лет. А вот девочке‑бастарду при дворе будет несладко.
Пускай и не простит маленькая Алиса
участи брошенного ребёнка, но она будет счастлива в отличие от
женщины, что ее родила.
Я снова влипла.
Темно‑синие, хорошо отремонтированные
стены никак не могли ассоциироваться в моей голове с муниципальным
зданием. Зато жесткое старое кресло не подкачало. Поерзав в
очередной раз, я соскользнула, скатившись ещё ниже по деревянному
сиденью, обитому кожзамом.
Часы времён моей прабабушки пробили
четыре утра. Или ночи, тут с какой стороны посмотреть. Гул ещё
минут пять отдавался в тяжелой голове, напоминая о двух сутках без
сна. Ничего, приеду в Дом и, наконец, отосплюсь. До этого, конечно,
выслушаю чёртову кучу нотаций о собственной глупости и удивительном
терпении директора.