И вот теперь снова объявляется Влад Сташков. И все у него зае... в шоколаде все. И невеста красавица, и бизнес. Славка думал, задохнется от зависти. А тот опять завел разговор про Суровцеву. Он же понял что к чему! Он же сразу понял.
Нет, подумал Славка, шалишь. Не получит ее Сташков. И это уже было дело принципа.
А сейчас он смотрел Владу в глаза и улыбался.
***
- Ты присаживайся, - преувеличенно бодро приглашал его Славка. - Выпить не предлагаю. Или?...
И замер, улыбочка такая... гниловатая.
Влад садиться не стал, встал напротив и спросил:
- Помнишь, ты мне говорил, что Суровцева замуж вышла?
- Ну, может, и говорил, - Славкина улыбка стала еще шире. - Всего упомнишь разве? А что такого?
- А то, что ты, бл***, мне наврал!
Влад уже вытряхнул его из кресла и держал за грудки.
- И что с того? - рыпнулся тот.
Кулак Влада сам собой впечатался в его физиономию. А потом еще и еще. А Славка ощерился, норовя дать сдачи. И при этом шипел:
- А может, я не так уж врал? А может, это я тогда на ней жениться хотел? Но она, сс-сука, оказалась беременная!
Влад на мгновение замер, пропустив удар в нос. И только потрясенно пробормотал:
- Бе-ре...
Потом вломил дорогому приятелю так, что то полетел кувырком через свое кресло и выскочил из кабинета.
Плевать, что Славка кричал ему вслед. Снимет побои? Пусть!
Влад стремительно шел вперед, пробираясь мимо беспорядочно нагроможденной сантехники. Ему нужно было на воздух. Срочно!
Девушка мелькнула перед ним, ойкнула, он острожно перехватил ее и молча отодвинул в сторону.
- У вас... у вас... - вытаращила глаза та, показывая на него.
Что она хотела сказать, Влад не расслышал. Потому что он наконец вырвался из этого гребанного склада на улицу. На снег, на морозный воздух. Дошел до машины и замер, опираясь на капот. Некоторое время так и стоял, пока шум в ушах не улегся.
Он же.. Бл...
Сейчас он прокручивал в голове их с Маринкой разговор.
Ведь он же все это время простить ей не мог, глодало это его подспудно, что она не дождалась. Всего три месяца каких-то. Да. Он не позвонил, не написал, он молчал. Он поел говно. Но она-то позвонить могла! Бабы вечно звонками достают, выносят мозг. А тут позвонить просто. Спросить, ты жив вообще?
А если бы он сдох?! Если бы попал под поезд, и ему оторвало ноги?! Что тогда?! Ему казалось в тот момент, что она предала его, бросила. Так нелогично. Но он так чувствовал.