Комсорга я перехватил в главном корпусе, где она вместе со
студентом младших курсов весила стенгазету.
- Привет, Танюша, - поздоровался я, выяснив вчера имя
комсорга.
- Привет, Чапыра, то есть Альберт, - озадаченно ответила на мое
приветствие Лебедева.
Юный же комсомолец сделал стойку, вылупившись на меня с
удивлением и любопытством.
Подхватив девушку под локоток, я оттащил ее подальше от греющего
уши студента.
- Ты сегодня очаровательна как никогда, - первым делом я сделал
ей комплимент. Вместо вчерашних тощих косичек, на голове комсорга
красовалась скрученная из косы култышка.
Лебедева зарделась и вырвала свою руку из моей хватки.
- Чапыра, ты чего себе позволяешь?! – прошипела она, так чтобы
никто не услышал.
- А что такое? – не понял я.
Ну косятся с любопытством в нашу сторону, проходящие мимо
студенты, и что с того? Я же ей юбку не задираю, ширинку себе не
расстегиваю.
- Ты меня компрометируешь! – еще тише прошипела комсорг.
Так и не поняв, что она имеет в виду, я все же решил сменить
тему, раз уж девушке неприятна моя вежливость.
- Как там на счет материальной помощи?
- Пошли в профком, - бросила мне на ходу Лебедева, устремившись
в сторону лестницы и по дороге стараясь держать между нами
приличную дистанцию.
В кабинете с грозной табличкой нас встретила хмурая дама. Судя
по выражению лица, жизнь ее явно не радовала. Полноватая, с двойным
подбородком с накрашенными черными бровями и алыми губами. Она мне
сразу не понравилась, как и ее похожий на склеп кабинет. Деревянные
панели во всю стену, непрезентабельный длинный стол, обставленный
со всех сторон стульями, плотные бордовые шторы, отсекающие
солнечный свет.
- Марья Сергеевна, я вам Альберта Чапыру привела. Я вчера вам от
него заявление передавала, - сразу же пояснила Лебедева, а то
хозяйка слишком уж недовольно на меня глянула.
- А, вчерашний пострадавший, - голос прозвучал грубо и
пронзительно. - Что же вы товарищ Чапыра по сторонам то не
смотрите? – строго спросила она меня.
- Не я виноват в аварии, уважаемая Марья Сергеевна, - я
располагающе улыбнулся.
Дав взглядом понять, что она мне ни на грош не верит,
профсоюзная дама подошла к столу, вытащила из стопки бумаг мое
заявление с резолюцией и передала его мне.
- С этим подойдете к кассиру, - отпустила она нас барственным
тоном.