- Перестань кричать, - попросил я спокойным тоном. Утомила меня
эта крикунья. Я до сих пор не развернулся и не ушел только из-за
Лебедевой. Все же это из-за меня она попала в эту дурацкую
ситуацию.
- Еще он мне рот будет затыкать! – девушка успокаиваться явно не
желала, а только еще сильнее распалялась.
- Лена, всё не так как выглядит! Честное комсомолькое! Давай я
тебе всё объясню! – втиснулась в наш диалог Лебедева, вновь
приплетя комсомол.
- Что ты мне объяснишь?! Как чужих мужиков уводить?!– Голдобина
перешла на ультразвук, припечатав. - Шлюха!
И тут случилась кульминация – они сцепились.
Там за меня девушки не дрались, вот так по дикому: с тасканием
друг друга за волосы, ляганием ног, выцарапыванием глаз. Все было
как-то более цивилизованно: интриги, перетягивание внимания,
организация случайных встреч. Скукота - одним словом.
Здесь же драйв, накал страстей и желание свалить куда
подальше.
Сам я вмешиваться в женскую драку даже и не думал. Читал как-то
в интеренете наставление об этом, с красочным описанием последствий
совершения такого экстремального поступка.
Да и был я здесь не единственным зрителем. Сперва дерущихся
попытались разнять Ленкины подружки. Но что-то у них не задалось, и
они втянулись в драку. Затем к делу подключились женщины в белых
халатах, нет не врачи, сотрудники столовой. И дело пошло на лад.
Голдобину с Лебедевой отодрали друг от друга, группу поддержки
отогнали.
Но этого оказалось недостаточно. Зафиксированные девицы
включились в словесную перепалку – полетели обоюдные оскорбления и
угрозы.
Точку в этом безумии поставил прибежавший на крики молодой
мужчина, лет двадцати пяти, который как потом выяснилось, оказался
секретарем комитета комсомола, товарищем Юровым – самой главной
шишкой в комсомольской организации универа.
- Лебедева, что происходит? – накинулся он на нее.
Первым делом Татьяна попыталась застегнуть на себе, выбившуюся
из-под юбки блузку, но пара пуговиц оказались вырванными с мясом.
Затем она руками прилизала растрепанные волосы, но особо заметных
результатов также не достигла.
Образовавшейся паузой ловко воспользовалась Голдобина, на платье
которой пуговицы предусмотрены не были.
- Ваша комсорг увела у меня жениха! – заявила она.
- Это ложь! – придерживая руками блузку, закричала Лебедева. –
Федор Александрович, я ей пыталась это объяснить, а она меня
оскорбила и драться полезла.