Потрясение от осознания увиденного на какое-то время застило мне
обзор и я почувствовал, что начал подниматься.
- Неееет! – заорал я во все свои астральные легкие, и принялся
загребать руками воздух, пытаясь лететь в обратную сторону. Звука
конечно же не последовало, но вот подъем прекратился.
Обнадежившись, я напряг зрение, вот только мой взор застила
тьма. Земля исчезла из вида. Вновь закричав, я продолжил
грести.
Сколько продолжался этот сумасшедший заплыв я определить
затрудняюсь. Время словно срослось с окружающей тьмой и заточило
меня в вакуум, где я напуганный до одури и барахтался. И вдруг в
этой черноте мигнул свет. Застыв от неожиданности, я спустя
мгновение вновь с многократно усиленным рвением принялся
прорываться через темноту в поисках света. Надежды сбылись. Тьма
начала расступаться, замелькали просветы и через какое-то время я
вновь увидел свое тело. Хотя…
Чего это с ним?
Заработав руками, я подплыл к лежащему на асфальте молодому
мужчине. Это был определенно я, вот только какой-то шутник зачем-то
натянул мне на голову парик длиною до плеч, с уродским пробором
посередине, на лицо прилепил усы и для пущего веселья переодел в
ретро-костюм, а-ля Бременские музыканты.
«Что за фигня?» - удивился я, осматриваясь вокруг.
Это был все тот же перекресток, вот только антураж изменился.
Вместо тойоты с фонарным столбом обнималась бежевая шестерка.
Исчезли рекламные плакаты, что совсем недавно облепляли прилегающие
здания, вместо них кто-то прикрепил редкие блеклые вывески:
«Промтовары», «Продукты», «Столовая № 16», «Книга». Куда-то пропало
несколько высоток. Вместо нескончаемого потока машин, за несколько
минут по дороге проехали лишь пара легковых автомобилей, несколько
грузовиков и три автобуса. И среди них иномарок не было вовсе.
Люди, те тоже сильно отличались от прежних. Они все были
какими-то блеклыми, неухоженными, словно сторонились спортзала и
салонов красоты. На мужчинах мешковатая одежда и стоптанная обувь,
в руках вязанные сетки, заполненные завернутыми в серую бумагу
пакетами, жестяными банками и стеклянными бутылками. На женщинах
платья старомодных фасонов, не радующих глаз расцветок. Они шли по
тротуарам, цокая каблуками своих громоздких туфель и настороженно
взирая на мир измазанными синими тенями и черной подводкой глазами.
В руках они тащили, тянувшие их вниз, заполненные до верха сумки и
те же авоськи.