- Девушка помогла Альберту добраться
до комнаты после того как его сбила машина, - объяснил главный
комсомолец.
- Действительно, уважительная, -
согласился обкомовец.
- Зато причина для поцелуя в
общественном месте совершенно не убедительна, - усмехнулся Юров, -
Чапыра утверждает, что поцеловал девушку из чувства благодарности.
Но это был не невинный поцелуй, они, извините сосались посреди
холла! А поцелуй в общественном месте – это, как ни крути,
аморальное поведение. Более того, этот поцелуй спровоцировал драку
студенток, а драка – это ЧП.
- Подождите, - попросил обкомовец, -
давайте разберемся, - Одна студентка – это невеста молодого
человека, вторая, та, которую он целовал. Правильно?
- Да, все верно, Марк
Артурович.
- Но в драке, как выяснилось,
участвовало четыре студентки. Так кто же эти неучтенные две
девушки?
- Подружки невесты, - помогла
затруднившемуся ответить Юрову, Вера Степановна.
Абсурд происходящего зашкаливал, я
как-то по-другому представлял себе защиту диплома.
- То есть с ними у студента Чапыры
никаких отношений не было? – уточнил обкомовец.
Но ответом ему была тишина. Члены
комиссии сперва с сомнением посмотрели друг на друга, затем
перевели взгляды на меня.
- Это надо у товарища Юрова
спрашивать. Он с моей личной жизнью знаком намного лучше меня, -
серьезным тоном произнес я.
- Чапыра! Это не шуточки! – в сердцах
крикнул председатель комиссионной комиссии, ударил по столу
ладонью. - Решается вопрос о твоем исключении из университета! Так
что думай, что говоришь!
- Решается? – ухмыльнулся я и грустно
добавил. – Да он уже решен, вы же видите, что
происходит.
- На что ты намекаешь?! – чуть ли не
прорычал Юров, предупреждающе обжигая меня взглядом.
А мне было плевать на его угрозы, я
уже понял, что помочь мне может только, так называемая, грязная
защита.
- Подрались две девицы, вот только у
одной из них папа, - я скопировал жест Рогачева, устремив взгляд на
потолок, - а другая - комсорг. Но реагировать на ЧП надо? Надо! И
решили наказать меня. Ну и что, что в драке не участвовал. Зато из
простой семьи и живет в общаге. Типа со мной проблем не будет.
Будут! – уверил я их. - Я обжалую свое исключение в советский суд,
самый справедливый суд в мире! – добавил в речь пафоса, и
по-деловому продолжил. – В драке я не участвовал, это может
подтвердить толпа народа. Не думаю, что комсомольцы будут врать на
суде. Да и поцелуй в общественном месте - не аморален. Целовать при
встрече или в знак благодарности в традиции русского народа,
которую, к слову, до сих пор чтут и соблюдают советские
руководители, - сделал я толстый намек на Брежневе, но саму фамилию
генсека упоминать поостерегся. Перегибать тоже не стоит.