- Боюсь, не больше тысячи, - осторожно
ответила она.
- Этого мало, - категорично заявил я,
- за три-то года свободы. Плюс приговор, плюс лишение права
управлять автомобилем на пару лет. Я итак запросил с вас по
минимуму, - математически доказал я свой довод.
- Никто мне три года не даст. У меня
безупречная репутация, а значит положительная характеристика мне
обеспечена. Потом я женщина, а вы совершеннолетний. Да и не
пострадали вы особо. Даже в больнице не лежали, и диплом хорошо
защитили, я узнавала. Так что отделаюсь штрафом и, возможно, на год
лишусь прав, – представила она свой расчет.
- Плюс приговор, - дополнил я то, что
она забыла в него включить.
- Итого полторы тысячи, - как-то
странно подсчитала она.
- Хорошо, только ради ваших красивых
ног, то есть глаз, я согласен снизить сумму до четырех тысяч, - в
торге всегда приходиться уступать. Упрешься и сделка
сорвется.
- Альберт Анатольевич, это не
серьезно, - Ольга подняла глаза к небу. Глубоко вздохнула, а когда
вернула взгляд на землю, то застала меня за разглядыванием своей
груди.
- У меня только две тысячи, и давайте
закончим на этом, - произнесла она, сделав еще один полный
вдох.
- Пять минут назад у вас была только
одна тысяча, - заметил я, и взглянув на часы продолжил, - у нас как
раз еще есть пять минут.
- Две с половиной - не вам, ни мне, -
сделала она новое предложение.
Я демонстративно посмотрел на
часы.
- Но нельзя же быть таким упертым! –
воскликнула она.
- Хорошо, две с половиной, - уступил
я, потому что Зудилина начала нервничать. А отец меня учил, что у
человека о тебе должны остаться светлые воспоминания.
Ольга устало улыбнулась.
- Я отдам их вам после того, как вы
сделаете, что обещали, - выдвинула она требование, прижав к себе
портфель еще крепче.
- А купюры у вас какие? – уточнил я
прежде чем спорить.
- Сторублевые, а что? – удивилась она
вопросу.
- Если бы четвертные, то пришлось бы
вам мне еще портфель дарить, бонусом, - объяснил я ей
расклад.
- Нет. Портфель я не отдам, - кончики
ее пальцев от усердия покраснели.
- Не бойтесь, теперь не отберу, -
успокоил я ее, и тут же предельно жестко добавил, - утром деньги -
вечером стулья.
Зудилина пробуравила меня взглядом, но
послушно полезла в портфель, загородив мне обзор
клапаном.
Деловито пересчитав купюры, я засунул
их в трусы, прижав резинкой.