«Впрочем, это мог быть и не он сам, а
влияние Нави…» - эта мысль отрезвила Олега, и, забыв об эмоциях, он
начал действовать.
- Порошок пустынника, окаменевшая
кровь нетопыря, мертвая вода, - почтарь на ходу собирал зелье,
которое могло бы помочь в подобной ситуации. – Осталось только
понять, чьи на тебе чары. Мораны? Или Велеса?
Как и в случае с защитными печатями,
очищающее зелье, особенно такое, собранное на коленке, действовало
только когда был известен источник вражеского наговора. К счастью,
Рори хватило силы воли взять контроль над тем единственным, что ему
еще подчинялось – своим зрачками. А потом медленно кивнуть ими один
раз.
«Только бы он понял, что это первый
вариант», - взмолился про себя Рори и почти сразу облегченно
выдохнул, осознав, что его спутник сразу обо всем догадался.
- Значит, Морана, - почтарь кивнул
саксонцу и нарисовал на котелке с зельем несколько рун. Вообще, у
него со снадобьями дела шли не очень хорошо. Обычно такие сложные
составы получались в лучшем случае один раз из десяти, но сегодня
удача или что-то другое были на стороне парня.
Зелье заискрило, и Олег, через силу
влив его в горло своего спутника, потащил его на берег с новой
надеждой. Теперь еще живая плоть сможет отделиться от пораженной, и
если повезет, то саксонец хоть и останется инвалидом, но будет
жить. Очередной рывок почтаря увенчался успехом, вот только от его
спутника, когда он смог вытащить его из трясины, осталось меньше
половины, и было видно, что жизнь уже просто не может удержаться в
этом обрубке.
- Кто? – Олег, не жалея, вылил все
остатки мертвой воды на Рори, закрывая раны и даруя ему облегчение
от боли на последние секунды. К саксонцу даже снова успел вернуться
дар речи.
- Ведьма… Ель… Она знает, -
напоследок он успел сказать только это, а потом уже окончательно
затих, оставив сидящего рядом с ним молодого почтаря без ответов.
Но с одной перспективной, как он тогда думал, подсказкой.
2234 год
- Олег! – почтаря из воспоминаний о
прошлом вырвал голос Насти. Девочка засела на веранде, зазубривая
наизусть книгу почтарей, а заодно приглядывала из-под сени
скрывающей ее яблони за всеми, кто приближался к гостинице. – К
тебе тут Хотен пришел!
- Десятник? – через открытое окно
отозвался почтарь. – Пусть заходит.
- Не десятник, а сотник, - дружинник
прошел в номер почтаря и недовольно осмотрелся по сторонам. Не
нравилось ему то, что творилось в Приграничье в последнее время,
причем он даже не знал, что больше – нечисть, которая в открытую
выступает против людей, или нечисть, которая, наоборот, хочет с
людьми сотрудничать.