В воздухе повисает мой невысказанный вопрос, и Виктор на него охотно отвечает.
- Вы, наверняка уже поняли, что это квартира не моя. Тетушкина. Та, которая недавно изволила почить. Помните, я вам рассказывал?
Забудешь тут! Как же. Да я внукам буду рассказывать о чудачке, которая решила зажечь в эротическом белье на собственной панихиде.
- Ага, помню, - покивала я и тут же округлила глаза, - Надеюсь, это не ее прах в той самой урне?
- Да, нет, - махнул рукой блондинчик, - Это всего лишь ее шестой муж.
Поперхнулась чаем и закашлялась. Сердобольный Виктор мгновенно подскочил, чтобы похлопать меня по спине, но я оттолкнула его руку, выдавив сиплое:
- Не надо.
Отдышалась и чисто для интереса закинула удочку:
- Только не говорите, что все те деревца…
Виктор откинулся на спинку стула, явно веселясь моим замешательством.
- Да-да у тети стальные нервы, а у ее мужей было больное сердце.
- У всех шестерых?! – продолжала офигевать я от открывшихся подробностей.
- Представьте себе, - усмехнулся Виктор, разведя руками.
Ничего себе тетушка а-ля Черная вдова.
Надеюсь, это у них не семейное?
Оценивающе покосилась на мужчину и весь флер его неотразимости, сначала как-то потускнел, а после и вовсе испарился. Улыбка покинула его красиво вылепленные губы и глаза как-то плотоядно блеснули.
У меня прямо мороз по коже пошел.
Это длилось всего мгновение, чтобы осознать на уровне разума. Чистый животный инстинкт заставил меня отшатнуться назад, чтобы в следующую секунду остановиться от доброжелательного:
- Вы так и не рассказали, что конкретно у вас произошло, Элла, - и голос такой мягкий, обволакивающий, тягучий, словно мед.
-Я же вам рассказывала: взрыв бытового газа, - промямлила я.
Глаза блондина хитро прищурились.
-Что-то мне подсказывает, что это не правда.
- Вы хотите сказать, что я вам лгу?! - мгновенно вспылила я, между тем чувствуя, как начинают пылать от стыда щеки.
- Разве что чуть-чуть..., - хохотнул он, глядя на меня мягко, снисходительно, - Вы на самом деле попали в беду, но отчего-то не хотите называть истинную причину.
Молчу.
А что я могу ему сказать?
Что я дура набитая, без денег, жилья, нормальной профессии и без родственников.
Кинуться в ножки с мольбой «помогите убогой!»
Даже у таких бездарей, как я, есть гордость, а иначе, я бы не сидела здесь, запивая голодные спазмы горьким чаем, а уговорила Леню не торопиться и дать мне время найти жилье и работу.