Мы с женщиной обменялись не самыми приятными взглядами, но покорно согласились.
Когда только мужчина ушел, Евдокия Прокофьевна поднялась со своего места и довольно холодно произнесла:
-Пойдем, я покажу тебе спальню.
Меня даже не расстроили ее грубые слова. Ведь совсем скоро я окажусь в теплой мягкой постельке!
Как оказывается мало нужно человеку для счастья. Ужин, душ и кровать, чтобы после тяжелого дня вытянуться на ней и всласть забыться, отключиться от всех проблем.
Весь второй этаж помещения занимали три спальни, гостиная, кухня и общий санузел.
-А кто здесь живет? - я кивнула на одну из спален.
-Иван Иванович, - скривилась женщина, - Наш счетовод.
-Бухгалтер? - решила уточнить я.
-Да пойми этого беса, - буркнула в ответ женщина, - Как-то по заумному называется.
Неприветливость Дусечки не сильно располагала к дальнейшим расспросам, и я, промолчав, просто скользнула в любезно отведенную мне комнату и тихонько прикрыла дверь прямо перед носом мадам.
- А постель? – послышалось с той стороны.
- Обойдусь, - устало ответила, уронила чемодан на пол и щелкнула выключателем, бегло осматриваясь.
Комната была маленькой, пыльной и какой-то совсем неуютной. Особенно по сравнению с шикарной гостиной, где пахло не пылью и плесенью, а свежей выпечкой.
«Похоже директорские апартаменты Дусечка себе отжала» - зло подумала Язва, а я лишь отмахнулась от нее и устало опустилась на пыльное покрывало и тут же чихнула.
С трудом уже передвигаясь от усталости стянула покрывало, под которым оказалось довольно чистое одеяло и подушка без белья. Пять секунд на раздумья и я, скинув только верхнюю одежду и обувь, прямо в юбке растянулась на своем не обогретом ложе.
Первые минуты было очень холодно. Причем мне казалось, что этот холод идет изнутри, от самого сердца.
Очутившись в относительной безопасности, с более четким пониманием своего будущего, нахлынули мысли о бывшем возлюбленном.
Спазм сдавил горло, и я с трудом сдержала первый всхлип.
И как я не пыталась остановить истерику, как не храбрилась, а боль от предательства огненной иглой прострелила грудь.
Так я и уснула в слезах, судорожно обнимая казенную подушку.
Мозг просто устал и отключился, плюнув на издевательства хозяйки.
А мне почему-то всю ночь снились дьявольские глаза широкоплечего блондина, который искушающе улыбался и что-то шептал мне на ухо. Я не разбирала слов. Их смысл ускользал, как бы я не силилась его поймать.