Первое, что я обязан был сделать, – это преодолеть ведомственную разобщенность: когда армия не понимает, что делает МВД, а ФСБ критикует всех, но сама ни за что ответственности не несет. Мы – одна команда, единый организм. Только тогда будет успех».
Путин не обвинял народ. Он понимал, что в случае получения Чечней независимости международные силы используют ее как плацдарм для дальнейшего наступления на Россию.
«Вот захлестнуло бы Дагестан – и все. Кавказ отошел бы весь, это же понятно. Дагестан, Ингушетия, а потом вверх по Волге – Башкортостан, Татарстан. Это же направление в глубь страны».
Для Владимира Путина вопрос о Чечне был вовсе не борьбой против ее самостоятельности, тем более не против ее народа.
«Мы не нападаем. Мы защищаемся. И мы их выбили из Дагестана. А они опять пришли. Мы опять выбили, а они пришли. И в третий раз выбили. А когда дали им серьезно по зубам, они взорвали дома в Москве, в Буйнакске, в Волгодонске».
После утверждения Путина на посту премьер-министра приоткроется еще одна черта его характера. Находясь в Казахстане и отвечая на вопрос, заданный журналистами по поводу ситуации в Чечне, Владимир Путин неожиданно для присутствовавших страстно и жестко скажет: «Мы будем преследовать террористов всюду. Если в туалете поймаем, то и в сортире их замочим».
При этом все, кто видел в этот момент выражение его лица, заметили, как оно посуровело и как жестко сверкнули глаза. Вдруг стало понятно, что у этого человека есть воля и решимость довести дело до логического конца, что он обладает необычайной силой характера. Людям это понравилось, у них появилась надежда на приход в большую российскую власть сильной личности.
Завершение второй чеченской войны способствовало росту популярности Владимира Путина. Премьер-министр воспринял международных террористов как преступников, поэтому сразу четко обозначил свою позицию: «С этими людьми бесполезно проводить профилактическую работу, их нужно выковыривать из подвалов и пещер, где они до сих пор прячутся, и уничтожать».
Позже, став президентом и давая интервью американской радиостанции, он еще раз вернется к этой теме: «Террористы – это преступники, заслуживающие самого жестокого с ними обращения. Когда Буш говорит о Бен Ладане как «о злодее» – он очень интеллигентно выражается. У меня есть другие определения. Но я не могу их использовать в средствах массовой информации».