— Прошу к столу, — пригласил меня толстяк и, пока я сражался с
тяжеленным стулом, отворил дверь в смежную комнату, громко крикнув:
— Фимка, подавай ужин! Да два прибора неси. Гость у нас. Вы не
будете против, — повернулся он ко мне, вытаскивая из-за пазухи
записную книжку в кожаном переплёте, — если я пока-что ваши приметы
для рапорта запишу? Тут и писать-то: расы человеческой, роста выше
среднего, волосы тёмно-русые, глаза серо-голубые, лоб высокий, нос
прямой. Особых примет не имеет. Фимка, ну где ты там уже?
Подоспевшая вскоре Фимка оказалась статной молодой орчанкой
внушительных габаритов.
Облачённая в богато украшенное вышивкой и по фигуре приталенное
платье в пол, с накинутым на плечи цветастым платком и с
огненно-рыжими волосами, заплетёнными в толстую длинную косу,
девушка являла собой удивительное зрелище. Красна девица, да и
только. Ей бы ещё кокошник на голову да сверхкомплект зубов
спилить. И даже румян не нужно, ибо красноты и так в избытке.
Пропорции радуют глаз: высокая пышная грудь, изящная тонкая талия,
полные крутые бёдра. Это бы всё ещё уменьшить раза в полтора...
— А?! — хлопнув ладонью по монументальному заду девицу,
подмигнул мне комиссар. — Хороша красотка?!
— Угу, — кивнул я, на всякий случай чуть отстраняясь и ожидая,
что в ответ на шлепок толстяк огребёт сейчас от зубастой «красотки»
нехилую оплеуху.
Однако ожидания мои не были оправданы. Девушка, лишь
снисходительно фыркнув, преспокойно разложила и расставила на столе
принесённые приборы с посудой и гордо удалилась, плавно покачивая
мощными бёдрами.
— А давайте-ка, любезный Штольц, — толстяк потянулся к графину,
— по стаканчику за знакомство. Вы же не против? Для улучшения
пищеварения, так сказать, и создания благостной атмосферы.
— Почему бы и нет, уважаемый комиссар, — против я не был.
Соревноваться в пьянстве с таким закалённым выпивохой, как этот
Мюллер, я бы не стал, но немного расслабиться можно. Никаких
государственных тайн я всё равно не выболтаю, ибо не знаю таковых.
Можно не переживать.
Содержимое графина оказалось какой-то фруктовой или ягодной
настойкой, очень даже приятной на вкус.
— А вот скажите, уважаемый, — после приговорённого стакана
решился я задать давно волнующий меня вопрос, — если я
действительно оказался в другом мире, почему я понимаю ваш язык. Да
ладно человеческий, почему я орков ваших понимаю?