Скорость водитель регулировал с помощью рычага навроде ручного
тормоза. Никакого лобового стекла, никаких стенок и дверей. Всё
открыто для любопытных взглядов и ветров. Только над пассажирскими
сидениями небольшой навес-козырёк. Ну а водителю даже такая защита
не полагалась.
В движение эта странная колымага приводилась здоровенным
агрегатом, находящимся позади всей конструкции и запрятанным под
кожух. Сам агрегат комиссар обозвал «пружинным движителем
механической колесницы». И, как я понял, чтобы поехать, требовалось
вначале вручную, с помощью торчащей сбоку крутящейся рукояти,
взвести возвратную пружину, чем, собственно, и обязан был
заниматься обслуживающий технику механик-водитель. Ещё и в пути мог
поупражняться, если завод раньше времени заканчивался. Как я понял,
даже несмотря на облегчающую задачу хитро-сложную систему
шестерёнок, силушку для подобной работы явно требовалось иметь
немалую.
Что ж, ясно теперь, почему инспектор принял за механика моего
погибшего соотечественника, так, кстати, и путешествовавшего вместе
с нами в багажнике, наполненном ещё с вечера колотым льдом.
Подобных забавных колесниц в городе было мало. Как головой ни
крутил, всего шесть штук насчитал. Слишком дорогое удовольствие —
содержать такую игрушку. Остальной транспортный поток составляли
всякие разные конные экипажи. От безудержно навороченных и богато
разукрашенных карет, с запряжёнными в них парами и даже четвёрками
лошадей, до самых обычных, с бортами из необструганных жердин,
убогих телег, еле влекомых понурыми клячами, с трудом
переставляющими ноги.
Всё это вразнобой двигалось по широким улицам без всякой
регулировки, напоминая Вавилонское столпотворение. Какие уж там
светофоры и дорожные знаки — тут даже о помехе справа никто слыхом
не слыхивал. Комиссар, управляя лошадьми, просто каким-то чудом
умудрялся не столкнуться с другими участниками этого хаотичного
движения или не наехать на пешеходов, иногда так и норовивших
сунуться под колёса повозки.
Мы несколько раз свернули. Пошли кварталы, застроенные типовыми
кирпичными пятиэтажками. Впрочем, ближе к центру вновь выехали на
улицы с малоэтажными строениями. Только это уже были не бедняцкие
домишки, а вполне солидные особняки из кирпича, а то и обтёсанного
гранита.
Далеко впереди улица, по которой катился наш экипаж,
заканчивалась архитектурной доминантой герцогского дворца,
хвастливо упирающегося в небо множеством островерхих башенок.
Рассмотреть поподробнее всё это великолепие я не успел — комиссар
свернул в очередной проулок и через пару домов остановил
лошадей.