Причём начиналось это малоприятное видение всегда с одного и
того же - с прыгающего перед глазами светлого пятна дверного проёма
на тёмном фоне кирпичной стены. Затем всё резко уплывало вправо,
словно я оглядывался через левое плечо, и в поле зрения появлялась
паровая установка, тревожно парящая из всех щелей, через мгновение
взрывающаяся и тут же окатывающая меня нестерпимым жаром.
Раз несколько прокрутилось в башке это кино, прежде чем до меня
дошло — это были не мои мысли, не моё представление о случившемся,
а самое настоящее виденье катастрофы глазами очевидца. Это душа
покойника транслировала мне в голову то, что её хозяин смог увидеть
в последние мгновения своей жизни.
Сработало! Я наладил контакт с биологическим полем мертвяка!
Вот только, как я не старался, пытаясь увидеть ещё хоть
что-нибудь, ни черта у меня не выходило. Либо бедолагу от страха
заклинило на этом эпизоде, либо мои навыки медиума не позволяли
пока что копнуть глубже, раскрутив душу покойника на более ранние
воспоминания. А может, и вовсе это было невозможно. Мне ведь так
ничего и не объяснили, очертив границы новых способностей.
В любом случае, раз с этим усопшим я больше ни о чём
договориться не могу, пора переключаться на его товарища по
несчастью.
Пересел. Расслабился, уходя в окаменевшего себя. Пару, наверное,
минут, не видел ничего. Может быть, потому, что не сразу отошёл от
воспоминаний предыдущего мертвеца. И ещё от будоражащего разум
осознания своих новых сверхспособностей. Это, конечно, не лазеры из
глаз, не липучие нити из ладоней и не способность летать. Ну так я
и не собирался носиться по улицам в обтягивающем задницу и
передницу трико, спасая мир. Побуду простым экстрасенсом на службе
у закона. Тем более, за это неплохо платят.
В общем, как только я обуздал эмоции и более-менее
простерилизовал мозг, смог гораздо быстрее, чем в первый раз,
настроиться на трансляцию воспоминаний своего нового
«собеседника».
И в этот раз взрыва не было! Я видел чьё-то лицо. Очень
неприятное лицо. И очень близко видел. Прямо перед глазами.
Крупный, крючковатый зелёный нос маячил перед моим взором, словно
гипнотизируя и почти полностью оттягивая внимание от зло сощуренных
глаз и слегка шевелящихся губ. Потом губы расплывались в кривой
усмешке, частично обнажающей острозаточенные зубы. Лицо
уменьшалось, чуть отдаляясь, и в поле зрения попадали вислые лопухи
ушей, позволяющие окончательно убедиться в том, что вижу я перед
собой соплеменника Яна Флипке. Затем всё начинало темнеть и
воспоминания обрывались.