Следующие три часа я провожу словно в тумане, не в состоянии сосредоточиться даже на самых простых домашних делах. Я пытаюсь погладить белье, выбросить мусор, просто посмотреть телевизор. Но никак не могу не думать о том, что будет происходить в полицейском участке. Раньше мне никогда не приходилось там бывать, и потому я не могу представить себе это место, а мне это просто необходимо. Хочу спланировать все до мельчайших деталей, создать мысленную картину происходящего, прежде чем попаду в полицейский участок: где буду стоять, каким тоном разговаривать. Но неосведомленность лишает меня возможности предугадать события, и, в конце концов, я сосредотачиваюсь на единственном, что могло бы помочь, – на собственном расследовании.
Я думаю о пропавших женщинах. Я смотрел последние новости, просматривал газетные заголовки. Никакой исчерпывающей информации, но я знаю, что это происходит, просто нутром чувствую. За последние две-три недели на юго-востоке похитили уже нескольких женщин. Возможно, все эти похищения как-то связаны между собой; нет, не возможно, а, скорее всего, так оно и есть. Просто полицейские пока еще не сделали официального заявления.
Я поднимаюсь по ступенькам и захожу в комнату, расположенную на самом верху лестницы. Мой кабинет чудесно обставлен – все из ИКЕА. Комнатка небольшая, но она заполнена множеством нужных вещей. Напротив двери располагается письменный стол, а справа от стола у стены стоит шкаф для хранения документов. Рядом – два небольших комода. На стенах развешаны афиши моих любимых фильмов. И двух театральных пьес.
Я усаживаюсь за стол и включаю компьютер. Кажется, что система загружается дольше чем обычно, но я так ослаб от недосыпания и нервного напряжения, что промедление не раздражает меня, как прошлым вечером.
После того как компьютер окончательно загрузился, вхожу в Интернет и печатаю в поисковой строке: Лондон, юго-восток, пропавшие женщины, похищения.
Компьютер выдает мне огромный список информации. Конечно, многое уже устарело. Я выбираю «новые результаты». Нажимаю на одну ссылку, затем на следующую. И еще на одну. Одинокие женщины, похищенные из собственных домов. Кажется, я уже слышал об этом. Похоже, исчезает две-три женщины в неделю, все это уже известно. Интересно, этих женщин незаметно преследовали до самого дома или жертвы все-таки знали злоумышленников в лицо? Злоумышленники, похитители, убийцы… Я даже не знаю, как их называть. И в этот момент меня вдруг обжигает ужасная мысль: