А она его отвергла.
Это родители вливали ей в уши яд. Это подруги загружали ее ложью. Как она могла, как посмела слушать их и верить им? Все разрушила, все сломала собственной глупостью.
Он добавил звук, смывая волной музыки вскипающие в голове мысли и не обращая внимания на настойчивый стук сверху мистера Брюзги.
Потом снова взял бинокль, выключил свет, подошел к окну и чуточку развел шторы. Видеть ее вот так, вживую, было куда приятнее, чем на мониторах, получавших и картинку, и звук из каждой комнаты ее квартиры. Так он лучше чувствовал ее боль.
Он посмотрел на окно третьего этажа дома напротив. В гостиной горел свет, и видимость была отличная. Она стояла, держа возле уха телефон, и выглядела очень обеспокоенной.
Да уж, есть отчего беспокоиться.
Среда, вечер, 23 октября
– Пожалуйста, не поступай так со мной, – сказала Рэд, когда мобильный снова переключился на голосовую почту после шестого звонка.
Привет, это Карл. Я не могу ответить сейчас, поэтому оставьте сообщение, и я перезвоню вам позже.
Она оставила три сообщения, но он так и не перезвонил. Первое ушло в 7.30 вечера, через полчаса после того, как Карл не заехал за ней в назначенное время. Они планировали пообедать в Чайна-Гарден. Второе сообщение отправилось в 20.00, а третье – она постаралась убрать сердитые нотки, что далось нелегко, – сразу после 21.00. Сейчас часы показывали половину одиннадцатого. Она даже проверила свои странички в Твиттере и Фейсбуке, хотя Карл никогда еще не пользовался ими для связи с ней.
Отлично! Какая подстава! Ну разве не замечательно?
Разрыв с Брайсом обернулся кошмаром, память о котором жила до сих пор. В первые недели после того, как его удалось выставить, с помощью полиции, она частенько замечала знакомый «астон-мартин» у своей старой квартиры. Самого Брайса видно не было, но и одного лишь присутствия машины хватало, чтобы по спине бежал холодок. Он перестал делать это только после того, как она, рассердившись по-настоящему, спустила ему все четыре колеса. Но и это был еще не конец. Иногда, во время одиночных тренировочных пробежек – она готовилась к участию в Брайтонском благотворительном марафоне, – Брайс попадался ей на глаза. Он следил издалека – с тротуара или из машины. Такая слежка действовала на нервы, особенно когда она бежала по Даунсу вечером, в наступающих сумерках.