И мне тоже захотелось быть рядом с ним.
Он подносит розу ближе, теперь ее лепестки касаются моей шеи. Этот жест возвращает меня в реальность.
– Не меняйся, Кейси, – умоляет он. – Ты – единственное, из-за чего я могу вытерпеть этот город. Когда я с тобой, мне кажется, что я недалеко от родного городка. Когда я с тобой, я дома.
Он делает шаг вперед; роза остается на прежнем месте, нежные лепестки у моей кожи.
– Не меняйся. Прошу тебя, не меняйся.
Это мужчина, которого я хотела обвинить в своих же проступках. Это мужчина, которого я предала дважды за одну неделю. Это мужчина, который видит меня такой, какой я хочу, чтобы меня видели окружающие. В его глазах я леди, смертоносное оружие в дизайнерской сумочке. Дейв видит во мне стремление к тому, кем я хочу быть, тогда как мистер Дейд видит женщину, от которой я бегу. Дейд видит ту версию, которую я похоронила в мешке для одежды.
Мне следовало понять это раньше, до того, как я приняла приглашение нарушить правила.
Мне не пришлось искать свою роль в жизни. Мне ее всегда навязывали. Родители, учителя, этот мужчина с белыми, белыми розами. Моя сестра выбрала другой путь. Теперь разговоры о ней в моей семье под запретом. Как древние египтяне, которые стирали образы и имена впавших в немилость богов, моя семья просто стерла сестру из своей жизни. Я живу той жизнью, которой от меня ожидают и за которую меня любят. Так зачем же все менять теперь?
– Сегодня я собираюсь купить тебе кольцо, – говорит Дейв.
Я киваю и улыбаюсь.
Магазин за магазином, кольцо за кольцом, и ни одно из них не кажется правильным. Некоторые слишком тяжелые, другие слишком мрачные. Бриллиант за бриллиантом, каждый достаточно острый, чтобы порезать стекло. Каждый говорит о традиции, восходящей к пятнадцатому веку. Об истории, приправленной кровью и жадностью. Есть гораздо более невинные обычаи. В колониальные времена мужчины дарили женщинам наперстки в знак вечной привязанности. Не знаю, что бы я делала с наперстком.
Но я также не знаю, что делать с бриллиантом.
– Может, какой-нибудь другой камень? – предлагаю я, разглядывая кроваво-красный рубин.
Женщина за прилавком улыбается дежурной улыбкой продавца, который учуял запах денег.
– Он фактически не обработан. – Она вынимает кольцо из стеклянной витрины и протягивает мне. – Его просто достали из земли, обрезали и отполировали.