Правда, Березовский, будучи математиком-системщиком по доперестроечной профессии, неоднократно утверждал во всеуслышание, будто он создает устойчивые – и только устойчивые – системы. И неоднократно доказывал это. Уже в период путинского премьерства, причем в последние дни перед отречением Ельцина, он чуть было не поменял Путина на Аксененко. Не разыграна осталась, но была тогда на сдаче у Березовского и другая карта: спровоцировать военную неудачу в Чечне, подведя общество к мысли о необходимости нового Хасавюрта, а тогда оказался бы вновь востребован генерал Лебедь… Осталась не разыграна, но разыграна в драматически изменившейся обстановке может быть в любой момент – не для этого ли и строится (хотя покуда не выстраивается) партия губернаторов с рабочим названием «цивилизация» и с явной ориентировкой на то, чтобы действовать самыми нецивилизованными средствами? Война центральных телеканалов (кроме Второго) против Путина и негласный союз Березовского с Гусинским – они тоже могут оказаться артподготовкой перед походом Шамиля Басаева на Ставрополь, а генерала Лебедя – на Кремль.
Но Березовский строит системы устойчивые – поэтому не исключен (а многие считают, и единственно возможен) такой вариант: Березовский сколачивает губернаторскую оппозицию только затем, чтобы «сдать» ее Путину в нужный момент в обмен на очередные – и теперь уже нерушимые – гарантии. Такой вариант и впрямь был бы весьма вероятен, имейся в нашей стране хоть какие-нибудь нерушимые гарантии. На самом деле Березовский, конечно, строит свою игру на попеременном обозначении угроз и посулов, не будучи в силах реализовать ни первых, ни вторых, но черпая новые силы в самой многовариантности, а значит, и непредсказуемости будущего – политического, экономического, общественного. Меж тем ситуация на этой многомерной шахматной доске обостряется, и игра начиная с какого-то момента идет не на живот, а на смерть.
Маргинальная политическая деятельница Ирина Хакамада, рассуждая о Березовском в нашумевшей передаче «Глас народа», пренебрежительно заметила: беда олигарха в том, что он решил ни с того ни с сего заняться политикой в наши дни, когда политика, строго говоря, уже закончилась, а политиками считаются и могут считаться только те люди, которые вступили на эту стезю лет десять назад. И хотя Березовский, вне всякого сомнения, может сделать из пятка официанток любого придорожного кафе пять новых Хакамад или же, разок натравив на нее Доренко, похоронить ее на склоне политической Фудзиямы, – по сути дела, былая предводительница малых предпринимателей совершенно права: всемогущий или еще недавно всемогущий теневой политик, перейдя на поприще политики публичной, становится уязвим, если не беспомощен, потому что это два принципиально разных ремесла. Все равно как если бы банкир, решив расправиться с другим банкиром, сам превратился в киллера. Уж скорее киллер может с годами превратиться в банкира – и в рамках нашей аллегории это случалось неоднократно: «сходив» во власть, публичный политик внезапно и необъяснимо богател и в дальнейшем развивал колоссальное теневое влияние. А вот из теневых политиков публичные не получаются: Юрий Скоков, Александр Коржаков, да и мало ли кто еще.