Наряду со всеми этими – прискорбными, а в чем-то и постыдными для КПРФ – обстоятельствами ее идеологии с самого начала оказалась присущей некая краеугольная ошибка. Коммунисты словно бы поверили демократам, словно бы сами ощутили себя «коммуняками» и принялись от этого прозвища всенародно открещиваться (вместо того, чтобы эмоционально развернуть его на 180 градусов, как произошло с кликухой «менты» после памятного телесериала). Они всерьез принялись отбиваться от упреков в сталинских репрессиях, в раскулачивании и расказачивании, в подавлении свободной торговли и свободы слова и т. п. От упреков, разумеется, чисто демагогических и народными массами, разумеется, не разделяемых. И вместе с тем коммунисты ельцинского периода ухитрились сохранить, а в чем-то и приумножить как раз то, за что их не любили (ненавидели – было бы сказано слишком сильно) при Брежневе и раньше: казенщину, забюрократизированность, страусову политику чуть ли не по всем главным вопросам. Проголосовав по большому счету против коммунистов, страна выступила не против Ленина и Сталина (или Брежнева с Андроповым – сравни многочисленные социологические опросы), а против партсобраний и характеристик за подписью «треугольника», против социалистических обязательств и ленинских субботников, против беззлобного и, в общем-то, безобидного вранья, которым отличалась поздняя – а значит, памятная многим – КПСС. Кроме того, КПРФ понапрасну решила разыграть «русскую карту» (хотя и ее, конечно, разыграла половинчато и трусовато) и ошиблась с харизматическим лидером: Аман Тулеев Ельцина не то чтобы победить, а принудить к поражению мог бы, Зюганов – никогда. Компартия если не исчезнет, то сольется с «Единством» в пропрезидентскую (вернее, конечно, подпрезидентскую) партию, которая будет именовать себя Народной. С коммунистической идеей дело обстоит несколько сложнее.
***
Великая французская революция прошла под ложными, взаимоисключающими лозунгами свободы, равенства и братства. Свобода исключает равенство, а равенство – свободу, а уж братством-то не пахнет в обоих случаях. Западная цивилизация пошла по пути имитации свободы и имитации равенства (время от времени давая крен то в одну, то в другую сторону: за свободу агитируют либералы, за равенство – социал-демократы) и, в общем-то, преуспела