В статье 1993 года «С кем вы, мастера халтуры?» я наряду с прочими ставил и такую проблему: монументально подлизываясь к власти на ранней стадии и самозабвенно отдаваясь ей на поздней, так называемые деятели по легкомысленному роду занятий (допустим, Пугачева) или по легкомысленной стилистике занятий вроде бы серьезны (Рязанов, тот же Захаров) ни на что, кроме мимолетного ответного внимания, претендовать не могут. Потому что серьезное идеократическое государство, серьезный вождь-идеолог, серьезная партия требуют, чтобы и обслуживали их тоже серьезно. Медленно и печально, называя вещи своими именами. А этого они, стрекозы и стрекозлы, не умеют по определению. И следовательно, будут, скорее рано, чем поздно, отставлены.
Но у этой проблемы имеется и оборотная сторона: пародийная власть (якобы демократическая), пародийная идеология (якобы рыночная), пародийный лидер (якобы очень крутой) хотят что в искусстве, что в науке, что еще где и контакта с существами соприродного, то есть сугубо пародийного, свойства.
Вот почему наши лидеры (независимо от конкретной фамилии и даты) с таким восторгом «имеют» Жванецкого, Задорнова, Винокура, Шифрина и им подобных, а те делают вид, будто «имеют» власть предержащих, – все это невзаправдошние, пародийные, виртуальные соития в невзаправдошнем, пародийном, виртуальном государстве. Ситуация, когда шут оказывается умнее короля, трагична, но к нам она не имеет отношения: у нас шуты и там и тут.
Однажды, в канун судьбоносных реформ, 31 декабря 1991 года, новогоднее приветствие зачитал с телеэкрана не Борис Ельцин, а Геннадий Хазанов, и никто не заметил ни смысловой, ни стилистической разницы. В другой раз на чело президенту валтасаровыми письменами пала телереклама фирмы «Оливетти», и тоже нормально. И я верю Путину с петербургским губернатором Яковлевым: на участившихся (и казавшихся чуть раньше немыслимыми) встречах они действительно разговаривают о чемпионате мира по хоккею, потому что для обоих это на сегодняшний день проблема № 1. А все остальное – досужие домыслы конспирологов.
Соприродность сторон лишает любовный акт признаков утонченного разврата: власть и интеллигенция сходятся не как лучше, а как всегда.
Позавчера Мужиком был Ельцин, вчера чуть было не стал Лужков, сегодня за «дурацкое дело нехитрое» взялся Путин.