Доктор Карл была еще одной знакомой папы по колледжу. Она возглавляла отделение неотложной помощи в больнице Св. Дунстана, куда отвезли Эли. У меня сложилось стойкое впечатление, что папа был знаком с как минимум половиной всех врачей Соединенных Штатов. В левой руке я сжимал телефон. Перед вылетом я отправил Эли три сообщения, но ни на одно их них ответа так и не дождался. Сейчас сигнала не было, но тем не менее я все равно взглянул на экран, наверное, уже в тысячный раз.
В правой руке я проворачивал осколок, словно некий волшебный амулет. Словно я каким-то образом мог вылепить из него целый локулус.
– Если бы только у нас был целый локулус исцеления…
– Он бы ее не вылечил, – возразил Касс. – И нас тоже. Для этого нужны все семь.
– Да, но мы выиграли бы время, – сказал я.
– Мы с тобой нормально себя чувствовали и без локулуса исцеления, – напомнил Касс и тяжело вздохнул. – Почему мы, а не она? Почему ей так не повезло?
Мои пальцы, крутящие осколок, замерли. Я почувствовал исходящее от него тепло. Первой моей мыслью было, что это он нагрелся от моей руки.
Второй мыслью стала: «Ты сбрендил?»
Ложки и вилки не нагреваются, когда ты вертишь их в ладони. Как и джойстики, четки, игрушки и все остальное.
Я отдал осколок Кассу.
– Чувствуешь что-нибудь?
– Ого, – выдохнул он. – У тебя что, жар?
– Он теплый, скажи же? В смысле, ненормально теплый.
Касс с любопытством покрутил его в руках.
– Мне кажется, он стал меньше.
– Касс, что, если его тепло – это не просто тепло? – спросил я. – Что, если это что-то означает, например, что он каким-то образом работает?
– Типа, он живой?
– Нет! – нетерпеливо воскликнул я. – Оболочка локулуса просуществовала тысячи лет, так? Что, если она впитала в себя часть его исцеляющей энергии? Может, это осколки оберегали нас от приступов!
Глаза Касса стали круглыми как блюдца. Папа, обернувшись со своего места второго пилота, тоже смотрел на осколок. Втроем мы перевели взгляды на капитана Нида.
Он нажал на штурвал, и самолет приступил к снижению.
– Пристегните ремни, джентльмены. И добро пожаловать в Лос-Анджелес.
* * *
Поразительно, как преображает простого таксиста Лос-Анджелеса плата в двести долларов.
За окном проносились расплывчатые из-за большой скорости пальмы и дома, выкрашенные белой краской. Вдалеке показалась забитая автомобилями и совершенно неподвижная автострада.